– Я не знаю, – честно ответил я.
– Постарайтесь объяснить.
– Хорошо. Начнем с того, что в тот момент я начал осознавать, что никогда не смогу понять, как выглядит мир глазами других людей. Ощущаю ли я его так же, как ощущает его человек, сидящий напротив меня в метро. Ощущаю ли я его так, как ощущаете его вы, доктор? Конечно, можно сказать, что стоит обращать внимание на то, как видишь мир ты, тем самым сосредоточиться на совершенствовании этого видения и становиться лучше с каждым днем.
Доктор записывал всё услышанное, уставившись в монитор, а потом снова посмотрел на меня, ожидая продолжения.
– Но от предположения того, что мы можем отличаться друг от друга, также создается впечатление, что существует некая НОРМА, до которой я и еще некое количество знакомых мне людей явно не дотягиваем. Я чувствую себя неправильным. Чувствую себя сломанным и из-за этого начинаю думать, что вижу и воспринимаю всё неправильно. И есть один вопрос, на который я никогда не получу ответа.
– Какой вопрос?
– Я вижу всё неправильно, или мы все видим всё неправильно?
– Как думаете, ваши суждения об особенности могут быть связаны с тем, что вас долгое время не признавали в школе?
– Я не совсем понял вопроса.
– Может быть такое, что вам было удобно думать о том, что вы особенный, потому что над вами издевались в начальной и средней школе? Это, если выражаться на понятном вам языке, компенсировало ваше одиночество. Вы были лучше других.
– Я не говорил, что был лучше других.
– Но вы же так думаете. Вы также думаете, что Саша и Яна были особенными. Макс был особенным. Все, кому вы были небезразличны, были особенными. Будто бы они знали что-то такое, чего не знают остальные. Поверьте, это абсолютно нормально. У многих такое происходит, и вы не исключение.
Доктор продолжил печатать что-то на компьютере, временами поглядывая на меня, видимо, наблюдая за моей реакцией. Молчание, которое сейчас повисло между нами, которое нарушал лишь шум того самого вентилятора, было нацелено на то, чтобы я сделал какие-то выводы из всего услышанного. Наверное, где-то на долю секунды я поверил в слова доктора. Ведь действительно, всё мое детство я подвергался издевательству, а поэтому друзьями моими долгое время были книги. Семья не уделяла мне столько времени, сколько хотелось мне, из-за того, что мать постоянно пропадала на работе, а отца как такового у меня не было с рождения. Потом же, помимо книг, у меня появились и другие друзья – воображаемые. Дело, конечно, не доходило до галлюцинаций, но до диалогов у себя в голове доходило точно. В пятнадцатом году я познакомился с Катей, которая приняла меня таким, какой я есть. Она не издевалась надо мной, она всегда старалась поддерживать меня.
***
– Ты