Она подошла, чтобы его поддержать, у него болело всё тело. Везде, где она пыталась его обхватить, было нестерпимо больно. Мужчина попробовал ухватиться за неё, но его рука случайно прихватила крыло. Он почувствовал под ладонью шуршание перьев и отдёрнул руку, как ужаленный.
– Дай, я попробую сам.
Птица проследила, как Олег, ковыляя, добрался до выхода и скрылся за дверью.
К обеду он умерил свою гордыню и согласился на орехи. Вдобавок женщина сварила какие-то коренья. Он попробовал их вначале безо всего, потом с солью, и только тогда ему удалось их протолкнуть внутрь. Помимо этого, она в течении всего дня заставляла его пить отвар. Целебный напиток был приторно горьким, но подсластить было нечем. Олег чувствовал облегчение от её врачевания, и на всё уже соглашался, лишь бы побыстрей встать на ноги; жар постепенно отступал, к нему возвращались силы.
Когда стемнело, Птица куда-то улетела. Мужчина лежал в одиночестве и размышлял при свете керосиновой лампы. После того, как она прогорела, он оказался в кромешной тьме и начал прислушиваться к звукам, доносящимся из леса. Стонущие крики ночных птиц щекотали нервы, какой-то неторопливый зверь прокрался под окном, вороша сухие заросли. Этот мир дикой природы был совершенно чуждым для Олега. Даже если имей он крылья, в таком жутком месте ему жить абсолютно не хотелось.
Он стал строить планы: как бы ему побыстрей восстановить силы и мотать отсюда. Птица сказала, что сюда не пробраться, а значит и отсюда. Придётся снова перелетать через лес с её участием. Ему приходилось наблюдать, как люди летают с парашютом или на воздушном шаре, он всегда считал их безбашенными и знал, что сам никогда так не полетит. Надо будет собраться с духом, чтобы проделать это заново.
За дверью послышалась возня, а следом за ней отчётливые шаги по деревянному порогу. Птица вошла в кромешную тьму и закрыла за собой дверь. Она замерла в тёмном углу, лишь было слышно её учащённое дыхание.
– Где ты была? – не выдержал мужчина.
– На охоте. – Она завалилась на лежанку.
– Хм. Думал, ты травоядная, орехами питаешься… А ты, оказывается, хищница?
– Я для тебя старалась.
Диалог в темноте продолжал развиваться:
– Ну и как успехи?
– Завтра сварю тебе суп из чирка.
Олег, постанывая, перевернулся на другой бок, одновременно поддерживая беседу:
– Я понимаю, в моей ситуации выбирать не приходиться… Никогда не ел эту дичь. Никакие внутренности с детства не ел. Один раз увидел в деревне, пацаном ещё был, как петуха разделывают и больше ничего такого в рот не брал. Другое дело – филе, и чтоб безо всяких жирков, без сухожилий, никаких шкурочек… – Он растянуто зевнул и продолжал бухтеть свой монолог: – А вообще я любитель рыбы. Самое любимое блюдо у меня – это уха! Особенно настоящая речная, и чтоб с лучком, с морковкой… пшено обязательно… А если ещё к ней стопку хорошей водочки… – Его слова становились бессвязными и неразборчивыми. Птица молча слушала, как он проваливается в