Книга покойного автора. Юра Кацъ. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Юра Кацъ
Издательство: Водолей
Серия:
Жанр произведения: Современная русская литература
Год издания: 2018
isbn: 978-5-91763-437-1
Скачать книгу
со всей этой совписовской падлой сидеть, – сказала она со спокойной гордостью, как будто не замечая обиженной иронии в моем тоне. – Так что бери, бери, не выкобенивайся, тебе же нужно.

      Мне действительно было нужно, и я взял. Когда я уже повернулся, чтобы уходить впотьмах по чердаку, она сзади положила руку мне на плечо и произнесла, грустно и как-то взросло:

      – Ты особо не грусти: ты же видишь теперь, что если б дошел со мной до конца, тебя бы ждало там горькое разочарование.

      В голове шипела вся эта каша неожиданной информации об интимных проблемах моей возлюбленной. Надо было куда-то сесть, дать этому всему отстояться. Я прошел сквозь чугунные узоры решеток к бульвару. Мимо моего носа, чуть не срезав кончик, прогрохотала огненной полосой кобенроссыпь искр из-под дуги, похожая на хвост жар-птицы. Пассажиров я на такой скорости не заметил, только молодую кондукторшу в заднем вагоне; тоже, вероятно, навроде Клаши, «лимита».

      Вспомнилась Додина телефонная беседа. Почему, собственно говоря, этот иностранец для русского народа употреблял местоимение «мы»? По какому праву? Он что, считает, что высидел это право в своих исправительных лагерях и «исправился» там до полной идентификации с нами, местными страдальцами? И потом, перед всем этим лагерным кошмаром он успел-таки и по свету погулять; и ведь совсем неплохо! Лет двадцать, думаю, если не больше; кому из нас светит такое хоть на десятую часть! Ему хоть было, за что платить, и он сам это знает. Так что пусть не примазывается, везунчик, к нашей скорбной доле! И девочек наших тоже пусть не… – тут я не нашел точного определения действия, которое злобно-ревниво вменял симпатичному старику, и мысль остановилась.

      Перейдя трамвайные рельсы, я обогнул ограду бульвара и вошел в него сзади, со стороны Тургеневской площади через широкий проход, похожий на зев в корме океанского парома, куда поезда заезжают по рельсам. У нас была эпоха черной металлургии с металлическим паролем «Сталин», и весь этот, старорежимный еще, черный металл – чугунная ограда, стальные рельсы, чугунные ножки скамеек – хорошо вписался в тяжело-металлическую эстетику наших пятилеток; а может, в некотором смысле, ее и подготовил?

      Когда я сел на скамейку, то почувствовал, что что-то твердое в кармане штанов – оказалось, Полинина четвертинка. Это я, значит, так весь кипел, уходя, что возмущенный разум действуя отдельно и по собственному своему усмотрению, помимо моей воли смахнул бутылку со стола.

      На бульваре было свежо, но при этом тепло нежной теплотой майских сумерек. Скамейки утоплены в распухшую к ночи сирень. Фонари на столбах еще не горели, но луна уже взошла полным диском и гроздья сирени тускло мерцали в ее бледном свете.

      Я отковырнул металлический хвостик и сдернул с горлышка серебристую «бескозырку» (лет через десять в рамках искусственного усложнения жизни пьющего большинства советских граждан, а также в целях экономии металла, этот невинный хвостик был снят с производства. «Бескозырка» ушла в историю, а народ, не знавший тогда еще пайкового «винта»,