Пока мы с малым все в коробейку складывали, врачи в сторонку отошли. Они, оказывается, давно знакомы, учились вместе. Слышу, докторша Ване выговаривает: дурачина, мол, ты, простофиля, и когда же ты за ум возьмешься да не станешь безродных старух подбирать! Поди еще и после смены остался! Да с такими руками и головой давно бы греб деньги лопатой, сам бы на Мерседесе ездил.
Тут еще больные подошли. Распрощалась с нами Елена Алексеевна, говорит: идите по домам, старушка ваша очнется, сами порасспросим, где живет да сколько лет, недельки две подержим, пиявочки за уши поставим, навещайте. И шепотом, словно в сторону добавила:
– А с тобой, пенек осиновый, мы еще встретимся.
– К чему она про пенек заговорила? – удивился я, но промолчал.
Стали мы с Ваней гадать да рядить, что с мальчиком делать? К себе его взять не рискну – в доме большая собака живет, вдруг не поладят! Доктор холостой: некогда ему малышом заниматься. Тут нянечка подходит, та, что обругала нас с порога.
– Возьму малого к себе погостить, мы с внучкой недалеко через дорогу отсель живем. Внучке будет веселее, а со мной будет ходить бабушку навещать. Да не горюй ты, соколик, вылечат твою бабушку.
– Я вижу, вы добрые люди, – заговорил малыш, – я вам правду скажу. Это не просто бабушка, она Баба-Яга. Доктору Елене я ничего не сказал, думал: как узнает все, так лечить не станет. Вы разве не заметили? Она только снаружи красивая, а в душе кикимора болотная. Это зеркало волшебное показало. А я лешевичок, меня Баба-Яга из осинового пенька расколдовала. И Осей звала! Мне без нее нельзя, я один пропаду.
– Пошли, пошли домой, ночь на дворе, а утром будем думу думать, – сказала нянечка Вера Никитична.
Мы обменялись телефонами и распрощались.
Вот так я познакомился с лешевиком Осей, врачом Иваном Петровичем, Верой Никитичной и Бабой-Ягой – Аглаей Константиновной.
Баба-Яга исчезла.
Никто из нас не принял слов Оси всерьез. Малыш порядком поволновался, а у детей всегда столько фантазий.
Но события следующего дня заставили посмотреть на все происшедшее иначе.
Вечером мне позвонила Вера Никитична:
– Ваша пациентка исчезла при таинственных обстоятельствах. Приезжайте поскорее, что сумею, объясню.
Не успел я переступить порог, как Вера Никитична выложила все новости:
«… Дело было так. Женщины в палате смотрели телевизор. Бабушка ваша лежала под капельницей, как неживая. Вдруг она открыла глаза, глянула на экран, иголки из рук вытащила, подошла к телевизору, слева, справа его осмотрела, нашла щелочку и комариком в нее впорхнула, только облачко легкое от нее осталось, а по экрану волны пошли, а потом и они исчезли, как будто ничего не случилось.
Вот что мне известно о вашей бабушке, но это не все. Домой прихожу: там бабочки красоты невиданной – и по воздуху порхают, и на тюлевых шторах отдыхают. Стою, любуюсь, словно в раю. Гляжу: посреди кухни таз с водой стоит, в нем рыба золотая, натурально, человеческим голосом говорит мне: