За трапезой Егор рассказал: где они побывали с Уаншиханом, что он успел увидеть, после еды он показал все фотографии, что успел сделать.
– Это конечно хорошо, но про учёбу кое-кто забыл!– Пожурила его Лиза, взъерошив русые вихры.
– А вот и нет!– Тут же вскочил Егор на ноги и начал загибать пальцы перечисляя:– Я когда просыпаюсь, то Уаншихан учит меня приёмам боя, после сна в обед я с ним занимаюсь языком и пишу и математикой начали заниматься, а он кстати удивился сколько всего я знаю!
– Ты ж мой хороший,– тут же отозвалась Елизавета, притягивая к себе ребёнка.– Но пока у меня есть время, то я сама с тобою позанимаюсь, да ещё и русским языком, чтобы не забывал. Так что давай, снимай шнурок с моею серёжкой и кстати: надо бы тебе уже потихоньку без неё ходить – так быстрее начнёшь язык понимать и говорить.
– А я и так уже несколько раз без неё ходил,– тут же похвастался Егор, снимая серёжку мамы, так же как и Лиза сняла свою серьгу, чтобы начать занятие с сыном.
За время пока она занималась с Егором, Лиза переоделась, пока он писал и считал, а Самлеша уложила её волосы, сразу подготовив специальную вуаль для покрова головы – яшмак.
– А куда ты пойдёшь?– отвлёкся Егор от задачки, которую решал.
– А я тоже буду смотреть город. Мне же сам понимаешь: нельзя было с вами, а вот сегодня меня воины проводят, и я увижу всё, всё, что ты фотографировал.
– А мне можно с тобою?– Тут же попросился сын.
– Нет мой хороший,– Елизавета присела рядом с Егором.– Здесь очень странные законы и лучше пусть меньше кто знает, что мы любим друг друга, хорошо? Никому об этом не рассказывай и ни с кем кроме наставника и Сицица не обсуждай, пусть это будет нашим секретом.
– Я знаю мам,– тут же серьёзно ответил Егор.– Мне наставник уже говорил и я никому не говорю, хотя с кем мне говорить? Тут вообще нет детей, представляешь? Даже совсем совсем маленьких нет и мне не с кем подружиться и играть.– Пожаловался сын.
– Я знаю малыш, знаю. Дети цисанов с рождения воспитываются отдельно…
– Мне рассказывал наставник,– кивнул Егор.– А ещё то, что они вообще не любят своих детей и дети своих родителей тоже. Маааам, а как такое может быть, а? Ну чтобы мама не любила своего сына или дочку?– И он тут же сам приник к Лизе, обвив её шею ручками.
– Не знаю мой хороший. Я и сама не понимаю этого, но мы не можем об этом кому-нибудь говорить, понимаешь? Это их мир, порядки и законы и нам теперь придётся здесь жить.
– А может обратно к Ведающей поедем, пусть она нас назад отправит и я в школу пойду, у меня там друзья во дворе остались: Мишка, Серёжка, Колька, да и Настю я больше не буду обзывать.
Обняв крепко сына, Лиза покачивала его:
– Нельзя малыш. Мы не сможем туда вернуться. Помнишь, Ведающая говорила: стоит нам вернуться и болезнь твоя вернётся, и вылечить уже не получится. Опять лежать в больнице под капельницами, делать уколы и опять будет больно и тошнить постоянно, помнишь?– Шептала она, боясь расплакаться.
– Да,–