– Да-а-а, … – протянул охотник и покачал головой. – С вами, учеными, спорить – это все равно, что биться головой об асфальт, пытаясь вызвать землетрясение: одна головная боль и никакого толку. У вас лишь одни голые факты и никакой фантазии.
С этими словами Джек удалился в свою комнату, а я, равнодушно пожав плечами, продолжила изучение ДНК.
В течение дня я обнаружила еще два отклонения от «нормы» в молекуле ДНК Лезвия Тьмы: большее, чем обычно, количество завитков спиралей в ней и, соответственно, большая длина самой молекулы. Это укрепило мое предположение о том, что в генетическом коде чудовища была зашифрована какая-то совершенно новая для всех известных живых организмов информация. Хотя с другой стороны, в любой ДНК, включая человеческую, существуют «пустые места» – участки молекулы, на которых ничего не «записано». Их назначение до сих пор не известно. И если эти «пробелы» присутствуют и у Лезвия Тьмы, то зачем тогда нужны дополнительные нуклеотиды, когда есть еще свободное место для хранения информации? И как они могли образоваться? Из каких соединений? И естественным ли путем это произошло, или, может, ксиволновой гиперакселератор GEC вызвал генную мутацию у зародыша Лезвия Тьмы? «Надо будет посмотреть документацию устройства и журнал этого эксперимента», – подумала я, просматривая структурный анализ кодонов ДНК.
Близился вечер. На улице стало довольно темно, а ливень все не прекращался, продолжая покрывать землю большими лужами и слоем липкой грязи. От практически непрерывной работы за компьютером у меня начали болеть глаза, а голова уже раскалывалась от всех этих нуклеотидов, кодонов, аминокислот и множества вопросов без ответов. Я решила, что на сегодня хватит, выключила ДНК-анализатор и ноутбук и легла в гамак, задумчиво вертя в руке коготь чудовища. Постепенно мои глаза сомкнулись, и я так и уснула вместе с ним.
Ночь прошла просто ужасно.
Сначала мне снилась очень красивая женщина с гладкой, нежной, розовой кожей и длинными белокурыми волосами, разбросанными по серебристого цвета простыне и подушке, на которых она лежала. Женщина была одета в нежно-голубое платье из тонкой полупрозрачной материи и укрыта одеялом из сочно-зеленых листьев и разнообразных цветов. Она глядела на меня своими большими влажными голубыми глазами и мило улыбалась, как улыбается мать, глядя на свою шаловливую малышку.
Но вдруг взгляд женщины затуманился, улыбка исчезла с ее лица, все тело напряглось. Она стала тяжело дышать, широко открыв рот, будто бы ей не хватало воздуха. И тут я увидела, как ее нежная кожа стала трескаться, гнить и прямо на глазах разрушаться. Затем кто-то словно переключил увеличение микроскопа, и я увидела, что творилось в клетках кожи женщины – они были заражены вирусом.92 Многочисленные вирусные частицы, или вирионы, с вытянутыми злобно усмехающимися лицами перебирались от одной клетки к другой,