Он внимательно за мной наблюдает, пока я паркуюсь. Парень стоит всего в пяти футах от меня, поэтому я отчетливо вижу его ухмылку, когда он небрежно засовывает телефон в задний карман и впивается взглядом в меня.
Не думаю, что Миллер знает, как его внимание (или отсутствие такового) могут повлиять на собеседника. Каким-то непостижимым образом у него выходит смотреть так, словно ты – самая интересная вещь на свете. Все его тело сигнализирует о предельной внимательности: он наклоняется вперед, брови сведены на переносице, он кивает, хмурится, смеется, слушает. Следить за тем, как меняется выражение его лица во время разговора, просто захватывающе. Иногда я замечаю Адамса с другими школьниками и втайне завидую его собеседникам. Мне всегда было интересно, на что был бы похож наш с Миллером диалог. Мы никогда не общались один на один, но раньше я время от времени ловила на себе его взгляд, и даже такие отголоски его внимания заставляли меня покрываться мурашками.
Начинаю жалеть, что не поехала домой, но раз я здесь, то делать нечего, поэтому я опускаю стекло и спрашиваю, стараясь не показывать волнения:
– Автобус ждешь? Он будет не раньше чем недели через две. Подвезти?
Адамс рассматривает меня несколько секунд, а потом смотрит на пустую дорогу, словно ожидая, что появится вариант получше. Затем утирает пот со лба и переводит взгляд на дорожный знак, за который держится рукой.
Предвкушение сжимает сердце, давая понять, что мне однозначно не наплевать на мнение Миллера Адамса, как бы я ни пыталась убедить себя в обратном.
Меня злит, что я понятия не имею, чем могла ему насолить, ведь мы вообще никогда не общались. Однако он меня избегает, и это становится похоже на примирение с парнем после разрыва.
Может, я бы и не стремилась так сблизиться с ним, не будь он таким уникальным. И симпатичным. Особенно в этой кепке, надетой козырьком назад, из-под которой выбиваются непослушные темные пряди. Сильно отросшие, между прочим. Обычно стрижка у Миллера довольно короткая, но за лето волосы стали длиннее. Мне так больше нравится. Хотя и раньше было ничего.
Черт. Неужели я засмотрелась на его прическу? Мое тело само меня предает.
Изо рта у него торчит палочка от леденца. Одна из его привычек. Меня забавляет эта привычка Адамса, она придает ему шарма. Неуверенный в себе парень ни за что не стал бы разгуливать с чупа-чупсом за щекой, но Миллер вечно посасывает леденцы.
Он вытаскивает конфету и облизывает губы. Я тут же ощущаю, насколько непривлекательной, потной шестнадцатилетней девчонкой выгляжу.
– Можешь подойти на пару секунд? – спрашивает Адамс.
Я хотела его подвезти, но вылезать на жару не собиралась.
– Нет. Снаружи просто печка.
– Это