– Надо подумать… Документы на него есть какие-нибудь?
– Красный паспорт ВНИИК, – с готовностью отозвалась Валентина, усиленно подмигивая Яне.
Яна на подмигивания стоически не реагировала, и начкону пришлось идти за паспортом самой.
Яна думала о том, что самое время Моряку явить свою мерзкую сущность, разнести загон для телят и хорошенько побегать по территории клуба, сея на пути хаос и разрушение. Но как на зло, жеребец упоенно рвал солому и ничего вокруг не замечал.
– А что, хороший конь? – обратился к Яне Сергей Васильевич.
– Да ну, старый уже, – отмахнулась та, нагло презрев интересы клуба. Получилось это как-то само собой и, к слову, весьма убедительно. – И дебил полный, все заборы вам переломает.
Больше ничего сказать не удалось, потому что в поле зрения появилась Валентина Юрьевна.
На красный паспорт ВНИИК гость смотрел, как на слона – с недоверием и уважением, которое, как он считал, должно выказывать в таких случаях.
– Чайник, – мысленно заключила Яна.
Терпеливый и добрый взгляд Валентины расшифровывался примерно также.
– Можно сфотографировать? – спросил вдруг Сергей Васильевич. – Посоветоваться хочу.
– Пожалуйста.
Он долго целился телефоном в белый разворот и близоруко щурился, но в конце концов, сделал снимок.
– Номер оставите? – попросила начкон. – Мало ли, кому-то из знакомых коневоз ваш понадобится или по коню, если решите…
Глава 2.
Телевизора у Васильича не было, и вечера пенсионер коротал у ноутбука, с которым вполне сносно умел обращаться – одним пальцем печатал сообщения на сайтах знакомств, играл в пасьянсы и покупал всякие рыболовные хитрости по объявлениям. Для более сложных задач существовал знакомый студент Дима, который сидел за прилавком в «Скупке сотовых» на центральном рынке.
Открытый сайт мигал окошком «У вас новое сообщение», но Васильич не спешил его просматривать – задумался. Сквозь легкие шторы пробивался красный закатный свет, в комнате было душно, а на душе – муторно. Предчувствиям своим он привык доверять еще в молодости, потому и пережил девяностые без единой царапины в то время, как вокруг народ взрывали и расстреливали средь бела дня.
Васильич отодвинул ноутбук на табуретку, поднялся с дивана, босиком прошел к окну. Выглянул – машина на месте, новообретенная бандура, к вящей радости соседей по стоянке – тоже. На подоконнике лежал телефон.
– Может, Аньке позвонить? – спросил у него Васильич.
У Аньки было еще раннее утро, удивится звонку отца, дежурно порадуется – и все. Татьяна? Туда же. При мысли о дочерях беспокойство не усилилось, но и проходить не думало.
– Давление померить,