– Что ж, наверно, не судьба…
– Да, наверно… А как Ахмет?
Она в недоумении посмотрела на него.
– С чего вдруг ты это спросил?
– Не знаю. Само как-то получилось…
– Ахмет отбыл на два дня в Дербент. Сначала не собирался, а тут вдруг резко сказал, что ему очень надо. Приедет завтра.
– Да-а… Это как в старом русском анекдоте: возвращается муж из командировки…
– Предположим, мне будет не до анекдота, если мои похождения, не дай бог, раскроются. Но я их не боюсь. Я приняла решение… – Она покосилась на палатку.
– Какое?
– А там скажу.
Они заползли в палатку и закрылись изнутри на «молнию».
– Я к тебе не за анекдотами сюда пришла! – нагло сообщила Ильмира, обвив цепкими пальцами его шею.
– Извини, Ильмира, – неожиданно выскользнул из ее объятий Александр, – я совсем сегодня не готов к близости.
– Почему? – она удивилась.
– Не могу объяснить. Встал, наверно, не с той ноги. У меня нет настроения.
Он и правда был каким-то чужим, Ильмира не узнавала его. Чужой и холодный, отверг ее, Ахметом интересовался… Странный он сегодня, это точно.
– Какое решение ты приняла? – лениво спросил он.
– Я хочу уехать отсюда. С этой земли с ее дикими обычаями, из этой местности, из дома, в котором живу… Моя старшая дочь Гузель тоже мечтает вырваться из этого дикого края. Она выказала желание учиться, чтобы получить рабочую специальность. Для этого нужно ехать в Дербент или Махачкалу – в общем, в большой город, потому что в нашем краю твоя специальность никому не нужна. Если получится, то ей придется в городе и оставаться, чтобы работать. Саша, а увези ты меня отсюда. Укради, как раньше по местному обычаю полагалось…
– А мне ваш старейшина сказал, что лезгины невест уже давно не крадут…
– Да, не крадут. Сегодня многие народы отказались от этого обычая. Похищение невесты теперь приравнено к уголовному преступлению. Но это если официально. У меня другая ситуация…
– Но кавказцы – народ мстительный, чем это для меня обернется? Да и как тебя можно украсть?
– А я тебя научу…
– Научишь потом, теперь нет времени… Извини, я сегодня очень устал и хотел бы лечь отдохнуть пораньше. Когда я вернусь из Чечни, я тебя сам найду. Не скучай и не грусти. – Он легонько поцеловал ее на прощание.
В пятницу, святой для всех мусульман день, Ильмира резко проснулась оттого, что почувствовала сильную тошноту. Она подскочила с постели, как ужаленная, и побежала в ванную ее обильно рвало, рвота сопровождалась головокружением. Ильмира испугалась.
«Господи боже мой, аллах, что же это делается? Неужели будет седьмой? Чей он? Того ли, этого, белым или черным родится?» В том, что тошнота объяснялась только беременностью, она не сомневалась: как-никак, это уже в седьмой раз.
Ильмира решила скрывать беременность до тех пор, пока не появится животик. Что ей эта отсрочка давала,