Ужасные невинные. Виктория Платова

– и все, дело в шляпе (фасон – по усмотрению, я, как обычно, предпочитаю борсалино). Открытие, которое сделано мной в качестве убойного кинокритика журнала «Полный дзэн», не так уж оригинально, но я пришел к нему сам: людям совершенно все равно, что смотреть, в любом из фильмов, пусть и самых великих – действительно великих, не то что нынешняя постмодернистская дешевка, – в них нет ровным счетом ничего такого, чего бы они не знали или о чем не догадывались, опыт-то у всех одинаковый. И у меня с «Резней бензопилой в Техасе», и у Жан-Луи со «Случайно, Бальтазар», и у цыпочек с «Красоткой», и у студенточек сдушу-гроба-мать-«Догмой». Любое событие можно описать одними и теми же словами, сюжет укладывается в еще меньшее количество слов, важен лишь образ, который при этом создается. Образы – они пасутся в синефильской башке Жан-Луи табунами, мне нужно выбрать подходящего жеребца, лучше парочку; лоснящихся на солнце, с точеными ногами, с вечно спутанной, дикорастущей гривой (такой же, как и борода Жан-Луи, немного брутальности, немного небрежности не помешает – за это меня и ценят в «Полном дзэне»). Жеребцы покорно следуют за мной – им все равно, за кем следовать. И обвинить меня в конокрадстве некому, единственный, кто мог бы это сделать, – сам Жан-Луи, но Жан-Луи принципиально не читает глянцевых журналов. Все, что он делает или не делает, имеет принципиальное значение.

      Принципиальный антиглобалист, так я подумал о Жан-Луи, когда увидел его в первый раз, антибрендовый мудак, все лейблы на его свитерах истлели, если когда-нибудь и были; ботинки «Кларкс» – это да, но считать их слабым звеном в антиглобалистской, антибрендовой обороне можно лишь с большой натяжкой, тем более из-за стойки ботинки не просматриваются.

      Возможно, ботинки и заинтересовали бы «Полный дзэн», особенно его рубрику «Носить обязательно», – но только ботинки. Сами же типы, подобные Жан-Луи, никакого интереса для журнала не представляют. Уж не знаю, что им нужно совершить, чтобы удостоиться хотя бы сноски. Разве что убить Тарантино. Или самим стать Тарантино.

      – …Ну а вам что, уважаемый? «Резню бензопилой в Техасе»?

      – Да пошел ты, мудак!.. – Должно быть, я не один такой, кто посылает, – судя по огромному синяку, расползшемуся по скуле типа. Должно быть, синяк еще больше, чем я думаю, но его истинные размеры скрывает борода.

      – …А у вас есть?

      – Нет. То есть была, но сейчас на руках. Вы десятый за последние два часа, кому бензопила нужна позарез.

      – Что, такое зашибись кино? – непонятно почему я вдруг вступил в диалог с синяком на скуле.

      – Говно. Муть. – Легко читаемое презрение в голосе владельца синяка относится не только к чертовой бензопиле, но и ко мне лично.

      – Ясно. А что еще можете порекомендовать?

      – В этом же ключе?

      – В этом. – Я вижу типа за стойкой копеечного видеопроката насквозь: принципиальный антиглобалист, антибрендовый мудак, неудачник, импотент по жизни. Любой бабе детородного возраста, спросившей у него «который час?», он готов предложить