Он посмотрел на мать так, будто только ее заметил.
– Ты – Сифа. – Айджа нахмурился. – Ты – моя мать. Я не… здесь у меня пробел.
Он подошел к ней и спросил:
– Я тебя любил?
Акосу не приходилось ранее видеть боль в глазах Сифы, даже в детстве, когда они говорили матери, что ненавидят ее, ведь она запрещала гулять с друзьями и ругала за плохие оценки. Он понимал – сейчас ей было больно. Ведь Сифа не только оракул, но и просто человек. Все люди иногда испытывают душевную боль. Но Акос не готов был увидеть этот пронзительный поникший взгляд, хмурые брови и опустившиеся уголки губ.
«Я тебя любил?» Услышав эти слова, Акос окончательно осознал, что облажался. Ему не удалось спасти Айджу от шотетов и выполнить обещание, данное отцу перед его смертью. Этот парень не был Айджой, и последняя возможность вернуть брата ускользнула, ведь Ризек был мертв.
Айджи больше нет. Акос тяжело сглотнул.
– Это можешь знать только ты, – с горечью в голосе ответила Сифа. – А сейчас ты любишь меня?
Тело Айджи дернулось, и он сделал неуклюжий жест рукой.
– М… может быть.
– Может быть… – Мать кивнула. – Неплохо.
– Ты же знала, да? Что следующим предсказателем буду я? Знала, что меня выкрадут. И не предупредила. Не помогла мне подготовиться.
– На то были причины, – ответила Сифа. – Не думаю, что они тебя утешат.
– Утешат… – фыркнул Айджа. – Мне не нужны утешения.
Он говорил, как Ризек. Тувенец изъяснялся в шотетской манере.
– Нужны, – возразила Сифа. – Всем нужны.
Айджа снова прыснул, но никак не прокомментировал слова матери.
– Ну давай, напои меня снова, – бросил он Акосу. – Это у тебя хорошо получается, верно? Ты – ядовый эксперт. И «продажная девка» Кайры.
Пальцы Акоса сжались в кулаки, сминая ворот поношенной рубахи брата. Айджа завис в воздухе, едва задевая пол пальцами ног. Айджа не был легок, но благодаря ярости, вспыхнувшей в груди Акоса, он поднял брата, словно пушинку. И эта сила никак не была связана с Током. Акос вжал Айджу в переборку и прорычал:
– Заткни. Свою. Пасть.
– А ну прекратите оба!
Сифа опустила ладонь на плечо Акоса.
– Опусти его. Немедленно. Если не можешь держать себя в руках, тебе лучше уйти.
Акос разжал кулаки и отступил назад. В его ушах звенело.
Он не собирался делать этого. Айджа сполз на пол и зажал руками гудящую голову.
– Не думаю, что то, что Ризек Ноавек складировал воспоминания в твою черепную коробку, является причиной твоей жестокости по отношению к брату, – произнесла Сифа, обращаясь к Айдже. – Возможно, ты просто не понимаешь, как вести себя теперь. Но полагаю, научишься, и довольно быстро. В противном случае я, как твоя мать, наставница и «восседающий» оракул, сочиню для тебя очень изощренное наказание. Ты понял?
В течение нескольких тиков Айджа просто глядел на мать, затем вздернул подбородок,