Его ноздри слегка раздулись при слове «парень», в остальном лицо оставалось неподвижно.
– Я сделал бы и того больше ради чести нашей фамилии.
Его спокойный голос вывел меня из себя. Дыхание участилось, а ногти так глубоко впились в ладони, что вот-вот могла брызнуть кровь.
– Ты должна быть мне благодарна, Лидия, – добавил он совершенно серьезно.
Моя ярость дошла до высшей точки. Я больше не могла сдерживать слова, они вырывались из меня неуправляемым потоком.
– Может, ты и сумел вышвырнуть Грехэма из школы, но ты не в силах вычеркнуть его из моей жизни! – крикнула я во весь голос.
– Еще бы я не мог. – Отец повернулся и хотел выйти за дверь.
Но я не закончила.
– Нет, ты не можешь. Потому что я беременна.
Он замер. Медленно, словно в замедленной съемке, он повернулся ко мне:
– Что?
Я вскинула подбородок:
– Я беременна. От Грэхема.
Было так странно наблюдать за его реакцией. Какое-то время он просто смотрел на меня и моргал – как тот забавный человек на гифке, популярной в Сети уже несколько месяцев. Потом его плечи начали трястись, как будто ему было тяжело дышать, и на щеках, на лбу и на шее проступили красные пятна.
А я-то думала, что видела все формы отцовского гнева. Мы с Джеймсом довольно рано научились правильно истолковывать малейшие изменения в его мимике, чтобы вовремя успеть скрыться с глаз.
Но таким, как в этот момент, я отца еще не видела.
Взгляд его задержался на мне – одну секунду, другую, – и я медленно отступила на шаг назад, потому что не могла оценить, что произойдет дальше. Но, к моему удивлению, отец повернулся и вышел из комнаты, не говоря ни слова.
Дверь хлопнула так, что я невольно вздрогнула. Я прижала ладонь к грудной клетке и глубоко вздохнула. Пульс был сумасшедший, я чувствовала, как колотится сердце под ладонью.
Не прошло и десяти секунд, как дверь снова распахнулась – так сильно, что ручка ударилась о стену и наверняка оставила там вмятину. Отец вернулся в комнату и встал передо мной.
– Саттон об этом знает? – спросил он так тихо, что я едва расслышала.
Вопрос застал меня врасплох, и мне понадобилось несколько секунд, прежде чем я отрицательно помотала головой:
– Нет, я…
– Хорошо, – перебил меня отец. Он широкими шагами пересек комнату. Распахнул дверь гардеробной и вошел в ее тесное пространство. Оттуда донесся грохот.
Я скользнула к двери и уставилась на отца, который только что стащил со шкафа большой чемодан и уже взялся за дорожную сумку, которую с шумом швырнул рядом. Он пинком откинул крышку чемодана и стал запихивать в него мою одежду, без разбора срывая ее с плечиков и хватая с полок.
– Что