Вчера вечером приехала в гости сестра барыни, Мария Федоровна, которая из Петербурга направляется в свое коломенское имение. Барыня наша, Аграфена Федоровна, урожденная Полторацкая, очень любит это сестрино имение и собиралась ехать туда погостить, да болезнь дочери все планы расстроила.
Мы с Марией Федоровной ходили в сад прогуляться перед обедом и нарезать цветов в оранжерее. Я ей рассказала все – про то, как барышня нарядилась в восточный наряд для танцев, про серьги рубиновые, которые неизвестно откуда у нее взялись, про монаха, который хотел то ли купить их, то ли еще что… про болезнь барышни Александры, про ее отношения с Мишелем, – словом, обо всем, что занимало меня и всех окружающих.
У барыниной сестры мой рассказ вызвал немалое беспокойство. Она велела горничным не оставлять Александру ни на минуту одну, даже ночью. Аграфена Федоровна призналась сестре, что расспрашивала с пристрастием дочь о рубиновых серьгах. Та сначала отнекивалась, а потом призналась, что серьги ей преподнес в подарок Мишель. Вот это так удивление!
– Да, – говорит барыня, – когда мы были в Европе, то посетили Лондон. По приглашению моей кузины, вышедшей замуж за английского посланника.
Оказалось, что барышня Александра познакомилась с Мишелем не где-нибудь, а в Лондоне. Вот так новость! До сих пор все думали, что они встретились в Петербурге…
Что всего удивительнее, – это у русских дворян сватовство или знакомство. Дружат семьями, танцуют на балах, любезничают на званых обедах да приемах… а знакомство происходит где-нибудь в Париже, Ницце или Лондоне, романтической Венеции или в Риме.
Сумасшедшие русские вельможи карабкаются на балконы своих возлюбленных, словно пылкие Ромео, гоняются за ними по безлюдным заснеженным дорогам, гробя лошадей, дерутся из-за своих дам на темных парижских улочках… Дикие, необузданные люди! У них все через край, все слишком. Их невозможно научить благоразумию и добродетели. Дикая страна, дикие нравы!..
Сегодня прекрасное утро. После вчерашнего разговора, окончившегося за полночь, я долго не могла заснуть. Я лежала и думала. Отчего ни Мишель, ни Александра не говорили никому о серьгах? Почему скрывали? Почему такую дивную драгоценность барышня тщательно прятала и никогда не надевала?
Так, в раздумьях, я поднялась, привела себя в порядок, оделась и спустилась к завтраку. Моя комната находится на втором этаже, недалеко от комнат барышни.
Стол накрыли на террасе, выходящей на липовую аллею. У стола сидела Александра, бледная, с уставшим и каким-то изможденным лицом, в голубом летнем платье с широким атласным поясом, по последней парижской моде. В темных бездонных глазах ее таилась печаль.
На завтрак подавали мед, французские булочки, яйца, масло, пирожки с мясом и кофе. Барышня еле прикасалась к еде, лениво ковыряла ложкой яйцо, то и дело задумывалась, смотрела