Ужин в пещере закончился рано, это были ячменная каша да всегдашняя рыба, запиваемая травяным настоем. Деревянные миски и ложки уже чисты от остатков еды, ведь Мара не любит, когда пища пропадает зря.
– Ну что поели? – спросила наставница ради порядка своих послушниц, – убирайте со стола, и спать.
– Мара, а не расскажешь нам сказку, – попросила самая младшая, премило улыбаясь Маре, зная, что та не устоит перед ее просьбой.
– Уберитесь после трапезы сначала, – все так же уверенно, но уже совсем не строго добавила молодая женщина, или выглядевшая молодой.
Наставница вышла из за стола и направилась в свою келейку, а за ее спиной Эльга перемигивалась со своими подругами, а те лишь пожимали плечами в ответ, делая друг другу знаки пальцами, а кто и страшно гримасничая, все же опасаясь, что наставница повернется в их сторону. Девушки быстро собрали посуду, смели щеткой крошки со стола, и их знаменитый дубовый тысячелетний стол, покрытый старинной резьбой, был прибран и очищен. Двое отправились помыть деревянную посуду, а остальные поставили лавки на место. Вскоре они вернулись, Пижма и Тина.
– Эльга, ну что? – спросила Пижма, самая старшая из послушниц, взяв за руку девушку, самую младшую из них, любимицу Мары.
– Иди к ней, – подтолкнула ее и Власта, и рядом встали Нара, Гата и Уна. А Вара, ее подруга, положила подбородок на ладонь и умильно просительно смотрела, не отрывая глаз.
– Да иди уже, небось ждет, когда ты попросишь, – добавила свою щепотку соли и Гата.
Эльга тяжело вздохнула, скорее понарошку, притворяясь, чем по- настоящему, и намеренно еле-еле передвигая ноги, оглядываясь на подруг каждый свой шаг, подошла к кровати наставницы, прикрытой меховой занавесью.
– Мара, все готово. Расскажи нам сказку, – своим елейно-медовым голосом говорила девушка, – не уснуть никак.
– Что малые такие? – деланно строго ответила женщина, подавив смешок.
– Видать, буря будет, спать нам не дает – даже не соврала послушница, – расскажи.
– Ну ладно, ложитесь давайте, – согласилась Мара, распахивая занавесь, а девушки, как мышки, разбежались по своим лавкам, и укрылись мехами, наружу торчали лишь их любопытные глаза.
Наставница взяла стул, поставила его посередине кельи, села, и начала свой рассказ:
«На далеком – предалеком Грумант