Я не нашла ответов и заснула только под утро, забравшись в постель к мамочке и прижавшись к её теплому боку.
С бурей нам тоже повезло: она бушевала три дня, и связь с материком была плохая. А потом сделалось ясно, прилетели журналисты и ещё какие-то представители. Ещё через день Сэм (он навещал меня в больнице) привел меня к компьютеру и с гордостью продемонстрировал в Интернете репортаж о нас. На любительском фото девочка с грязными разводами на щеках стоит на коленях на палубе полуразрушенной яхты. Этой девочкой была я, но я не помнила этого момента. Когда я встала на колени? Может, перед тем как подняться? Хорошо ещё, что не выложили фото, где я стою на четвереньках и не могу встать потому, что у меня кружится голова. Или как меня тошнит от горячего супа.
И вдруг меня прошиб холодный пот. О «Нике» и о нашем дрейфе узнал весь мир! Мы столько сделали, чтобы затеряться в океане, чтобы никто не нашел нас! А теперь бандиты знают не только, в каком мы океане, но даже точный адрес! Мне стало нехорошо. Я бросилась в палату, к папе:
– Папочка! Мамочка! Нам надо уходить! Те люди…
Я не договорила. Рядом с папой сидел знакомый судебный человек. Тот самый, с Коста-Рики, который говорил о какой-то программе.
– Здравствуй, Софи! Я очень рад, что вы живы.
– Минуту назад ты говорил, что удивлен, что мы до сих пор живы, – перебил его папа.
– Не придирайся к словам, Ник. – Поморщился мужчина. – Ты не веришь, что я хочу помочь?
– Верю, Дэн, – согласился отец. – Тебе лично верю. Но ваша контора – течет. Ни одна живая душа не знала, что мы – на Гавайях. Стоило связаться с вашей конторой – и, о чудо, они узнали!
– Яхта слишком приметная, Ник!
– Это здесь, в Датч-Харборе, она приметная. Южная красотка в северных широтах. Ветку прячут в лесу, Дэн. Ни в Полинезии, ни в Мельбурне, ни даже в Кейптауне у нас не возникало проблем. Если бы у них были связи с таможней – нас бы вычислили ещё в Австралии. И в Мельбурне наш путь бы оборвался. Но нет. Мы были в полной безопасности. Пока не вернулись в Америку. Точнее, пока я не позвонил вам.
Папа яростно жестикулировал, несмотря на руку в гипсе. Трубки из него уже вынули, осталось только несколько проводков. Папа оторвал их от себя и отшвырнул в сторону. Где-то за стеной запищало. В палату влетела медсестра, но, увидев Дэна, смущенно улыбнулась, опустила глаза и, подойдя к папиной постели, щелкнула тумблером, поправила подушку и робко поинтересовалась:
– Могу я вам чем-то помочь?
– Оставьте нас! – резко сказал Дэн. Медсестра, возмутившись, стремительно удалилась.
– Не вымещай свои неудачи на персонале, – покачал головой папа. – Отношения с людьми важнее отношений с начальством.
Я так хотела узнать, о чем они будут говорить, но тут пришла мама и увела