Глава 2
Путь в Креницы
В четыре утра Данилу разбудила бодрая трель часов «Монтана», которые ещё со студенческих времён служили ему будильником. Не успел он ещё открыть глаза, а мозг уже начал выдумать оправдания, чтобы не вставать с тёплой постели. Расписные узоры на окнах лишь усугубляли ситуацию, повествуя о нехилом минусе за окном.
«Позвоню Серёге, скажу, что заболел… – пробормотал про себя Громов. – Хотя не поверит. Может, „Нива“ не завелась? Тоже не прокатит. Предложит на Галанте ехать». Но едва вспомнил рассказы Докера (партийная кличка Серёги Пожарского, которая прилипла к нему после работы в порту Шлиссельбурга) про окуней, рвущих леску, моментально проснулся, подпрыгнул с кровати и начал собираться. Вещи были подготовлены заранее, оставалось лишь быстренько позавтракать, налить чай в термос, настрогать бутербродов и отправиться в путь-дорогу.
Громов достал с балкона рюкзак с рыболовным скарбом, проверил наличие удилок, запасных ножей для ледобура и прочих мелочей. Ещё раз глянул на окно, термометр за которым беспристрастно показывал -28°. Мягко говоря, не самая благоприятная погода для зимней рыбалки. Радовало лишь отсутствие ветра, о котором свидетельствовали редкие снежинки, что тихо падали на фоне тусклого света фонаря. Надев добротный зимний костюм, привезённый из Финляндии, Дэн закинул за спину рюкзак и взял в руки аккумулятор от «Нивы», который предусмотрительно ночевал дома в тепле. Оставалось лишь тихонько, чтобы не разбудить домашних, покинуть уютную квартиру и выдвинуться в путь.
А путь был неблизкий: сначала заехать за Докером в Шлиссельбург, затем пилить по Мурманскому шоссе до Новой Ладоги, откуда до места высадки в Креницах рукой подать. В подъезде, когда Громов начал открывать дверь, она вдруг резко распахнулась, сильно ударив по аккумулятору в его руке. В свою очередь, уголок энергоносителя впился в ногу владельца, причинил ему невыносимую боль, заставив вспомнить с десяток непарламентских выражений. Вслед за распахнувшейся дверью, на пороге показался Лёня, сосед сверху, молодой парень, не обременённый семьей и прочими заботами. Любитель шумных тусовок и кутежей, в том числе и на подконтрольной ему жилплощади, о чем не раз писали жильцы дома местному участковому. Участковый лишь разводил руками, видать, не хотел ссориться с мажором и его отцом из мэрии. У Данилы с Лёней были вполне тёплые отношения, несмотря на то, что не раз ругались на тему инопланетных звуков, раздающихся из квартиры последнего по ночам.
Увидев скорчившегося от боли соседа, он начал жутко извиняться, костеря себя на чем свет стоит. По его поведению было видно, что искренне расстроен. А широкие зрачки и чересчур взбудораженное состояние, вкупе с отсутствием запаха алкоголя изо рта, говорили о том, что Леонид на вечеринке опять баловался запрещенными веществами. Заверив соседа, что все