Чем дальше мы шли, тем живописнее становилась местность. Слой лавы, которой вулкан некогда залил округу, становился всё тоньше. Всё чаще из него выдавались отдельные скалы – каменные островки в застывшем каменном океане. Когда-то волны лавы снова и снова наступали на возвышенность посреди плоской равнины, застывали, образуя обширные плоские ступени, накатывались вновь, однако не смогли взять приступом естественную цитадель. Тогда они обошли крепость с флангов, замкнули в кольцо, окружили этот кусок земли, но окончательно покорить его не сумели. Он так и остался в осаде – несколько пологих холмов, покрытых жёсткой травой. А лава текла всё дальше и дальше по равнине, поглощая её…
Таких островков жизни в районе Ниора несколько, и этот ещё не самый большой.
– Господи, как приятно снова ступить на нормальную землю! – сказал я, когда мы выбрались на склон первого холма.
– С прошлого раза здесь могли прорасти гидры, – практично заметил Тотигай. – Смотри в оба!
Да, здесь росла не только трава, но и деревья. Куколки гидр, конечно, могут проходить и сквозь камень, однако, как и все остальные живые существа, они ищут наиболее лёгкий путь. А здесь вместо камня мягкая земля да глина, и множество деревьев, под которые можно замаскироваться. В последние годы гидры нацелились и на Старые территории проползать, там им вообще раздолье, да только прикидываться осинами и берёзами они не умеют. В земных лесах эти скелетоподобные чёрные чудища видны за версту – птицы их боятся, крупные животные избегают, а на мышах разжиреть сложно.
Кряхтя под тяжестью рюкзака, я присел и принялся собирать камни. Набрав достаточно, швырнул один в крону ближайшего дерева – на пробу. Хотелось проверить свою точность с такой ношей на спине. Мелкие ветви, которые задел камень, заколыхались, но ни одна из них не попыталась его схватить. Мой снаряд сбил пару созревших почек, отскочил от перепонки между двумя ветками и упал вниз.
Кидать оказалось неудобно. Однако я утешил себя мыслью, что делать это придётся только там, где деревья стоят слишком густо и нельзя идти между ними без опаски. К тому же я и Тотигай бывали здесь часто и помнили расположение чуть ли не каждого дерева.
За всё время гидры пробрались сюда лишь два раза, и обеих мы поджарили, накидав к стволам сухого хвороста. Они потом ещё долго стояли так – страшные, обугленные, с поникшими ветвями-щупальцами, и медленно умирали. Жестокий способ, но крайне полезный. Швырять хворост приходится издалека, и надо следить, чтобы тварь хорошенько обгорела, зато потом ни одна куколка не решится прорастать там, где неделя за неделей издыхает её взрослая