Юрий Петрович и Светлана Алексеевна нравились не только детям, но и взрослым. А какую горку каждый год к зиме заливал Юрий Петрович. Не горка, а настоящий шедевр. Они принимали активное участие в жизни двора и детворы. Каждый из них мог оказать помощь в любой момент. Нет, у этих людей не было никаких скелетов в шкафу. Они были совершенно нормальны и образ жизни вели совсем нормальный.
Единственный минус их существования был – невозможность иметь собственных детей. С каждым годом они привыкали, смирялись с этим, но в тоже время, тоска становилась невыносимее. Все чаще и чаще Светлана Алексеевна заводила разговоры с мужем о том, чтобы взять ребеночка из детского дома. Поначалу Юрий Петрович и слышать не хотел об этом, но со временем сам стал подумывать о приемном ребенке.
– Давай решим тогда куда мы пойдем? В детский дом или в дом малютки. Мне говорила соседка из пятой квартиры, что очень часто отказники в больнице прям, девушка рожает и сразу отказывается. – Светлана Алексеевна завела свой любимый разговор в одно субботнее утро.
– Слушай, – ответил ей супруг, – в больнице тебе ребенка никто не даст. В любом случае, нужно идти сначала в детский дом, а там нам уже подскажут.
– А может все – таки в дом малютки?
– Ну какой тебе дом малютки? Тяжело уже нам. Это молодым можно, а нам сколько лет?
Юрий Петрович был прав. Он всегда говорил рационально и без эмоций. Светлана Алексеевна быстро с ним согласилась. Они выбрали будний день для посещения детского дома. Выбор пал на дом – интернат № 324 на окраине города. Ехать предстояло до него несколько часов, а потому лучше взять на работе отгул.
Рано утром в среду пара проснулась в шесть утра и стали собираться. Светлана Алексеевна очень нервничала, а вот Юрий Петрович, наоборот, был совершенно спокоен.
Старое обшарпанное здание встретило их в глухом тупике. Конечная остановка автобуса. Конечная остановка чей – то жизни. Весь пейзаж напоминал унылость и одиночество. Внутри здание было таким же убогим, что и снаружи. Стены и потолок требовали ремонта, а пол в некоторых местах проваливался. В нескольких углах Светлана Алексеевна заметила течь.
– Здание аварийное. – Произнесла директор, будто зная, о чем думали гости, – какой год прошу денег – не дают. Кто даст денег на детей без родителей, на ненужных детей. Никто. Если они не нужны родителям, значит – никому не нужны.
– Зачем вы так? – почти шепотом попыталась возразить Светлана Алексеевна.
– Говорю, как есть. – ответила ей директор. – У нас дети при живых и здоровых родителях. После войны дети в детских домах были, потому что у них родителей не было. Погибли на фронте. А сейчас? Что сейчас? Я вас спрашиваю. Директор двинулась на Юрия Петровича и Светлану Алексеевну. На этих словах семейная пара отошла назад. Они молчали, так как не могли найти ответ, лишь через минуту Юрий Петрович спросил:
– Что?
– Ничего, дорогие мои. Сейчас детские дома