– Олег…
– Свет, – не дал я ей договорить. – Тут дело принципа.
Как раз прозвенел звонок.
– Олег… – снова начала, было, Светлана, но я опять перебил ее:
– Иди на урок, фонарик.
– Ты сумасшедший, – после этой фразы она повернулась и удалилась. Я стоял и смотрел ей вслед.
К последнему уроку у меня появилась какая-то нервозность из-за предстоящих потасовок. Старался отогнать дурные мысли, но на душе все равно было неспокойно.
Окончился последний урок. Все бегом побежали в раздевалку, лишь мы с Костей шли, не спеша.
– Что будем вечером делать? – спросил я.
– Я пацанов позову. Соберемся все вместе, наваляем старшакам, – ответил друг, сразу поняв, о чем идет речь.
– А если их будет больше?
В ответ он лишь улыбнулся и процитировал главного героя известного в то время фильма «Брат 2»:
– Сила в правде. У кого правда – тот и сильнее…
От этой фразы я тоже выдавил улыбку.
– Не ссы! Прорвемся!
За школой собралась толпа. Ученики всех возрастов галдели. Они были возбуждены в ожидании крови. Когда-то, наверное, в Древнем Риме так же собирались и шумели люди, пришедшие, чтобы посмотреть, как гладиаторы убивают друг друга, – люди, желающие получить удовольствие от необузданной жестокости рабов, бьющихся между собой.
– Удачи, – пожелал мне Костя, забрав мои рюкзак и куртку.
Увидев меня, зеваки расступились, открывая мне коридор для прохода на «арену». С противоположной стороны прыгал, изображая великого боксера, Паша. Завидев меня, он крикнул:
– Ну что, инвалид, готов получить порцию отборных люлей?
Меня охватила сильнейшая ярость.
Толпа взревела. Повсюду кругом стали раздаваться крики «Давай!», «Хлеба и зрелищ!» (видимо, кто-то хорошо проработал на уроках историю Римской Империи) и нецензурные «Пиз*тесь уже! Домой пора идти!»
– Учти, что я три года занимался боксом!.. – не унимался «Мухаммед Али».
Однако договорить не успел: я молниеносно подскочил к нему и ногой, обутой в добротный зимний ботинок, пнул в пах. Прием старый, как этот мир, но всегда срабатывает. Боксер сразу согнулся пополам, лишь выдохнув «Ой!», и тут же получил добивающий удар кулаком сверху в затылок. Он упал возле моих ног, ударившись лицом об утоптанный снег, не в силах подняться. Вестибулярный аппарат расстроился от удара в область мозжечка, хоть он и был смягчен вязаной шапкой. Паша попытался подняться, но снова упал за землю. Бой был окончен. Вокруг стояла гробовая тишина.
– Так нечестно! – крикнул кто-то из толпы. – Нельзя бить ниже пояса и в затылок.
Я оглянулся кругом. На глаза мне попался тот «умник».
– Ты нечестно дрался, – все не мог угомониться он.
Красная пелена ярости вновь застлала мои глаза.
– Что ты сказал?! – рявкнул я, бросившись на него с кулаками.
Парнишка