Никакого упоминания о кончине короля Альфреда за все эти недели в газетах не появилось.
С лежанки дядюшки Гиббса раздался негромкий храп, и Джонатан с Женевьев повернули головы одновременно. Так и есть – старика к вечеру разморило. Надо было пользоваться моментом.
– Простите, – выдохнул Джонатан. – Простите меня, я…
– Успокойтесь, – Женевьев сложила газету и взглянула на него строго и кротко, как глядела прежде на Клементину, когда та начинала жаловаться, что у её высочества недостаточно много платьев. – Вы ни в чём не виноваты. К тому же ваш друг нам поможет.
– Да, поможет, – убито сказал Джонатан. – Но если бы я был умнее, нам бы вообще не пришлось к нему обращаться. И вы уже были бы…
Он замолчал, как будто вдруг осознав, что понятия не имеет, а где уже была бы его принцесса, если бы всё шло согласно её планам. Его вопросительный взгляд был достаточно красноречив, и Женевьев, поколебавшись, ответила:
– Рано ещё говорить об этом, но… Мне нужно на остров Навья. И как можно скорее.
– На остров Навья! – повторил Джонатан так громко, что Дядюшка Гиббс всхрапнул на полтона громче. Джонатан тут же смолк. Храп возобновился, и Джонатан продолжал уже тише: – Ваше высочество, с тех пор, как там появился люксий, остров объявлен государственной секретной зоной. Попасть туда можно только по специальному направлению от Малого Совета и… я не думаю…
– Я должна попасть туда, сударь, – спокойно сказала принцесса Женевьев. – Вы поможете, потому что больше мне просить некого. И довольно пока об этом, обсудим остальное, когда окажемся за городскими стенами.
– Мне так жаль, что вам приходится жить тут… в этой дыре… И я не знаю, как скоро…
– О, это как раз не беда. Мне не привыкать, – сказала принцесса.
Затем вновь подняла газету и продолжила чтение криминальной хроники.
За этим идиллическим времяпрепровождением застал их Вуди. И по одному взгляду на его сбившийся набок, взъерошенный хохолок Женевьев поняла, что дни её заточения в подвальчике на Петушиной улице подошли к концу.
– Облава! – выпалил Вуди с порога, да так пронзительно, что дядюшка Гиббс мгновенно проснулся и порывисто сел в кровати. – От Речных ворот и вдоль набережной всё прочёсывают, будут здесь через четверть часа, а то и раньше!
– Вот твою же мать! – взревел дядюшка Гиббс. – Так, ребятишки, а ну… куда ж вас… сейчас придумаем чего-нить…
– Надо уходить, – сказал Джонатан, поднимаясь с постели. Он ещё почти не вставал, и слегка шатнулся, поднимаясь. Женевьев инстинктивно дёрнула рукой, чтоб придержать его, но воспитание взяло верх над инстинктом, так что Джонатану пришлось довольствоваться для опоры спинкой кровати.
– Мы должны найти Клайва. Сколько времени сейчас? Девять? Он или в гарнизоне, или в «Рыжем еже»…
– Он в «Гра-Оперетте», – охотно сообщил Вуди, подпрыгивая