Без четверти семь суматоха в коридоре прекратилась. Горский затаил дыхание, прислушиваясь к каждому шороху. Он совершенно не мог определить, заходил ли за это время кто-нибудь в номер «7» или нет.
Встав с кровати, титулярный советник осторожно подошел к двери. Из коридора не доносилось ни звука. Поглядев в замочную скважину, он с сожалением констатировал, что ничего разглядеть не удастся. Оставалось полагаться только на собственный слух, который его никогда не подводил.
Сразу после 7 часов в вестибюле скрипнула дверь. Послышался негромкий женский голос, принадлежавший, должно быть, Терезе Страшкевич. Задержавшись у портье буквально на секунду, она направилась в сторону коридора.
Горский припал к двери, вытащив из-за пояса наган. Постарался успокоить участившееся дыхание, однако удалось ему это слабо.
Антон Федорович с нараставшим волнением вслушивался в отдалявшийся скрип половиц. Сейчас всё решится. Сейчас что-то произойдет…
Госпожа Страшкевич, наконец, остановилась и громко постучала.
Горский взялся за ручку двери, готовый в любую секунду выскочить на помощь.
Тишина. Тереза постучала второй раз, сильнее и увереннее. Казалось, вся гостиница замерла в ожидании развязки.
Но ничего не происходило. Дама постучала в третий раз. Снова тишина.
Горский не выдержал. Его появление в коридоре заставило мадам Ардан-Страшкевич вздрогнуть от страха. Уверенной поступью он пошел к ней навстречу с револьвером в руке. Узнав судебного следователя, Тереза почувствовала облегчение и надежду.
Не говоря ни слова, Горский вышиб с ноги дверь. Дуло нагана уткнулось в безжизненную темноту. В комнате номер «7» никого не оказалось…
Сзади послышался тяжелый топот.
– Что здесь произошло?? – закричал подбежавший и запыхавшийся портье. Его поросячьи глазки удивленно глядели то на Антона Федоровича, то на госпожу Страшкевич, то на сломанный замок и распахнутую дверь седьмого номера. – По какому праву вы выбили дверь???
– А по какому праву вы селите постояльцев без паспортов?? – заорал на него Горский, размахивая револьвером.
Служащий гостиницы затрясся мелкой дрожью, вскинул руки.
– Зажгите лампу! – приказал ему титулярный советник.
«Хряк» тотчас подбежал к керосинке. Спустя мгновение комната наполнилась слабым тусклым светом. Из коридора тем временем повысовывались испуганные постояльцы.
– Полиция! Всем оставаться на своих местах! Закрыть двери! – прокричал им Антон Федорович.
– Вы из полиции?.. – еще больше затрясся портье.
– Нет. Я судебный следователь, – быстро ответил Горский, разглядывая комнату. Ничего не обнаружив, он прикрыл дверь, скорчил злую гримасу и велел портье сесть. Послушно плюхнувшись на венский стул, «Хряк» с мертвенно-бледной физиономий ожидал допроса. Антон Федорович и Тереза остались стоять. Горский порой практиковал подобные допросы,