– Уходите! – рявкнул Конан своим. – Мы прикроем вас!
Теперь рядом с ним сражались уже не только Белит, Испарана и прочие, но также и Сигурд, Ясунда и Яков, и Горам Сингх… Несколько человек из команды “Крылатого Дракона” уже погибло, однако остальные, защищаемые медленно пятившимися Конаном и его спутницами, начали выбираться через пролом. И тогда боги явили, наконец, свой гнев. Мрачная монотонная музыка, не прекращавшаяся все это время, внезапно оборвалась одним режущим слух, нестерпимо высоким аккордом; из смутных туманных форм, паривших над провалом, прянула пылающая белым огнем ветвящаяся молния; она была нацелена прямо в Конана – и настигла его.
Казалось, воздух вокруг него превратился в сплошное море огня; Конан ослеп, оглох, страшный жар опалял кожу… А затем среди слепящего света, возникнув прямо из его волн, появилась высокая, стройная фигура воина с ярко-огненными волосами и бородой, – почти как у Сигурда – державшая в руке громадную секиру, показавшуюся сперва киммерийцу очень неудобной – лезвие было длиной почти с рукоять.
– Пришел твой час, Конан, – услыхал он позади себя негромкий и печальный голос посланца Крома. – Я выведу твоих. Встретимся в покоях нашего с тобой Отца!
Киммериец не успел ответить. Мягким, неслышным шагом воин с секирой шагнул вперед, как-то сразу очутившись возле бывшего владыки Аквилонии…
Окружавший Конана мир исчез. Их оставалось лишь двое, посреди ослепительного сверкания – и старый киммериец понял, что это сверкание будет последним, что ему суждено увидеть в жизни.
Секира с шипением рассекла воздух – и навстречу ей взметнулся меч Конана. Клинки столкнулись и отскочили; киммериец с трудом удержался на ногах. Его противник обладал поистине сверхчеловеческой силой; перед ней ничего не стоила вся немалая мощь Конана.
На лице рыжего воина проступила слабая улыбка. Не торопясь, он вновь поднял секиру… и в этот миг Конан сам ринулся в атаку. Как бы там ни было, он не собирался покорно подставлять шею под топор!
Меч из кости демона проскрежетал вдоль подставленной рукояти секиры и задел обнаженное, не прикрытое никакими доспехами правое плечо секироносца. Показалась кровь, по виду обычная человеческая кровь – однако стоило ее каплям сорваться и коснуться пола, как каменные плиты вздрогнули, раздался глухой грохот и прежде, чем убийственное оружие прислужника забытых богов опустилось, пол под ногами Конана разверзся и он полетел вниз, в жадную черную пустоту.
И, уже падая, он краем глаза успел заметить, что храмовый зал вновь стал самым обычным залом, таким же, каким его увидели в первый раз товарищи Конана, едва ступив под его своды. Но теперь потолочные балки стремительно разламывались, потолок проседал, контрфорсы стен рушились. И последнее, что запомнилось Конану – вид медленно устремляющейся вслед за ним лавины обломков камня, кирпича, стропил и балок.
А потом был жестокий, сотрясший все тело