– Нина уже спит! – Тамара почти кричала.
Инне стало неловко. Если бы не позднее время, она бы в самом деле развернулась и ушла. Поблизости поместье Цинандали, в котором есть гостиница. Машину поймать не проблема.
– Так разбуди ее! – повысил голос и Илия.
Тамара смотрела на нее с ненавистью. Инна опешила: «Какое преступление я совершила?! Явилась незваной? Но ведь меня привез хозяин! Он сам предложил здесь пожить! Что вообще происходит?!»
– Пойдемте, я покажу вашу комнату, – змеей прошипела Тамара и направилась к выходу.
«Флигель – это, должно быть, пристройка с отдельным входом», – сообразила Инна. Зубаридзе мягко тронул ее за плечо:
– Не берите в голову. Моя жена просто устала. Столько было хлопот.
– Я понимаю, – сдержанно ответила Инна.
Чувство неловкости ее не покидало. Будто она написала свою роль сама, вопреки желанию автора пьесы. Вышла на подмостки в надежде сорвать аплодисменты, когда в спектакле задействованы настоящие звезды.
«И зачем только меня сюда понесло?!» – в отчаянии думала Инна, идя вслед за Тамарой.
Флигель оказался крохотным, но уютным.
– Чем богаты, – ехидно сказала Тамара. – Муж должен был вас предупредить.
Инна прислушалась. В саду стояла звенящая тишина. Ей даже показалось, что уши заложены ватой. Она вспомнила свою шумную мансарду, в которой, даже несмотря на усталость, невозможно было заснуть. И спокойно ответила:
– Меня все устраивает.
– Ну, смотрите, – с угрозой сказала Тамара.
Пришла горничная, молодая молчаливая грузинка, которая принесла хрустящее, пахнущее весенней свежестью постельное белье.
– Я сама застелю, – вызвалась Инна. – Уже ночь, я понимаю, что приехала не вовремя.
Нина белозубо улыбнулась и профессионально, быстро и ловко, стала застилать постель, не проронив ни единого слова. Тамара постояла и ушла, вскинув подбородок и кривя свой выразительный рот. Инна поняла, что утром ее попытаются выжить из шато.
– Хозяева поссорились, да? – стала допытываться она у горничной.
Та отрицательно мотнула головой.
– Гостей много?
Нина также молча кивнула. Инна поняла, что из нее слова не вытянуть, и вздохнула. Только когда горничная ушла, Инна почувствовала голод. Еды у нее с собой не было ни крошки. Даже воды. Хозяева, увлеченные перепалкой, об этом забыли.
«Еду я вряд ли раздобуду в такое позднее время, придется поголодать. Но хоть водички мне нальют?» – с надеждой подумала Инна, надевая куртку.
Когда она вышла в сад, голова закружилась от свежего воздуха, такого чистого, что Инна вдруг испугалась, что упадет в обморок. Она присела на скамейку, подумав с усмешкой: «Срочно надо лечь под выхлопную трубу».
И стала ждать, когда пройдет головокружение.
– А я тебе говорю, что это она! – раздался