– Не виноват говоришь, Евгений Петрович? А кто тогда распиливал бюджет с такой счастливой улыбкой, а?
И тут под заседающими, на стене, перед грязным мужчиной, возникло видео изображение, которое показало один из эпизодов жизни этого человека, который в дорогом костюме с галстуком с довольной улыбкой, будучи мэром крупного города в своем богато обставленном кабинете, разрабатывал со своими заместителями план разворовывания бюджетных средств, выделенных на благоустройство дворов и парков. И согласовав доли между собой, счастливые пошли делить куш. Вот он строит свой третий уже коттедж в стиле барокко на окраине города. А в это время нищая мама со старой коляской гуляет по разбитому двору, спотыкается об разбитый асфальт, падает на коляску. Коляска переворачивается и годовалый ребенок, вылетев из коляски, ударяется об разбитый асфальт и получает пожизненную травму и становится инвалидом…
– Смотри, смотри, мэр города! Барокко любишь говоришь! А бедному
ребеночку здоровье не хочешь поправить?
Мужчина уже молчал. Он никогда не думал о том, что за распил бюджета города, будет нести какую-то ответственность. И уж тем более после смерти! И вообще, он никогда не верил ни в Бога, ни в загробную жизнь, ни в рай и ни в ад. Он верил лишь только в деньги! И во власть! А сейчас он, в шоке, от того, что до сих пор жив! Жив как никогда! И стоит перед какими-то отщепенцами в чёрных тряпках, пытающихся его судить. Но…было страшно. Было страшно ему за то, что все эти пустые церковные разговоры оказались правдой. Было страшно за то, что ему придется понести наказание. Наказание за те поступки, которые он совершил, думая, что за их последствия будут отвечать другие. В том числе и эта нищая женщина с ребенком-инвалидом и другие безродные массы людей.
– А ведь тот двор был самым первым в утвержденном главой республики плане благоустройства. Сделал бы ты спокойно ремонт и глядишь – женщина не споткнулась