Таинственно-притягательная сила загробного мира?!.. Манящий запах ветхости, тления, линючести, мокрых сорванных трав, плесени, погреба, гроба… Непонятно, но влечет?!.. Фетишизация животных… открытости для обоняния половых органов друг у друга… Разврат?? Но кто же животных обвинит в разврате?! Adoratio et devinatio[117]!!.. Живой эректильный орган, лежащий между могилою и колыбелью… принадлежащий столько же колыбели, сколько и могиле?!..
Каждый человек умирает весь, в полном составе души и тела… Всякий усопший становится Озирисом… Бессмертие Озириса – фалл?!.. семя?!.. (Расцветающий бутон Египта!!) При условии полного покоя мужской половой орган оживает (заживает)?!.. Малейший проблеск света… звук (шорох, шепот, разговор) падает, мертв, не деятелен?!.. Не то же еврейская суббота с ее ритуалом покоя и священного совокупления?!.. (Хороший тон старого еврейства требует, чтобы с пятницы на субботу произошло соитие!) Собственно иудеи – единственный народ, сохранивший совокупление как святыню?!.. Оттого цветущи, деятельны, внутренне счастливы, оптимистичны в детях, в жизни… во всем. Верят в Бога и Судьбы, в то, что в конце веков, в конце хилой своей истории другие народы понесут их на руках и на плечах своих[118]…
Голубизна растворяется в синеве… Прозрачная зеленовато-салатная опушка деревьев прорастает в густую зелень листвы… Чистота и свежесть весны любви уступает место лету жизни, ее повседневности и будничной простоте… Пастораль покрывается патиной жанровых мотивов исхода… Все возвращается на круги своя[119]!! И, глядя на перемены, думаешь… что это было? Маскарад с его безмятежностью и быстрой сменой масок?!.. Народный праздник, на котором нет места унынию?!.. Безрассудная страсть, что неподсудна людям[120]?!.. Модерн[121]?!.. Искусство миманса, мифических жестов и мифических звуков[122]!!.. правдоподобия жизни и ее духовных зигзагов, не определяемых словами!!.. Что было глухо или намеками, становится ясною, осознанною мыслью.
Второе вступление. Поэма без героя
Я к вам травою прорасту, / попробую к вам дотянуться…
Пока читатель читает мою книгу, он будет в одном со мною, и, пусть верит читатель, я буду с ним в его делишках, в его дому, в его ребятках и, верно, в приветливой милой жене. У него за чаем
Если на протяжении какого-то времени творится зло, разрушительное для человечества, оно непременно отзовется