Сто рассказов о России и о Германии. Лукерья Сайлер

«Вот, если сейчас убрать рядом проходящих людей, включить музыку из кинофильма „Интердевочка“ снятый по роману Владимира Кунина – будет актриса исполняющая роль валютной дамы лёгкого поведения». Я вспомнила, как видела В. Кунина по российскому телевизору, перед отъездом в Германию. Меня удивило, что он живёт тоже в Германии, рядом с Мюнхеном. На вопрос телеведущего, о том, не хочет ли Владимир вернуться домой? Он сказал, примерно, так: «Меня всегда тянет в Москву. Но пожив здесь, я хочу уехать от сюда. Уехать от своей трусости, от своей безысходности». Этой последней маленькой фразой он, как бы, определил состояние людей в то время, в разгаре перестройки. Я поняла сама своё состояние в тот момент и стала часто слышать среди своих знакомых: «А ведь действительно мы сейчас всего боимся и не видим выхода из созданной ситуации в России».

      – Вылитая!! – проговорил шёпотом Генрих.

      Мы втроём, уставились на женщину. Описать наши лица в этот момент смог бы, наверное, только сам Холодюк, да и то после того как посмеялся. Женщина, конечно же, тоже наши лица приметила: проходя мимо, сделала нам ехидную улыбочку. Надо полагать, она в этот момент не только наши широко открытые глаза и рты приметила, но и признала в нас тех, кто мы были.

      Разумеется, очнулась первая я, произнеся зло.

      – Что мы на неё так уставились?

      – Ты права, мама. Смотрели мы на неё так, как будто мимо слон прошёл.

      – Мало ли женщин здесь бывает: красивых, не красивых.

      – А ты говорила, что некрасивых женщин не бывает. Есть женщины не умеющие сделать себя красивыми.

      – Хорошо, хорошо мало ли здесь женщин умеющих себя сделать красивыми и не умеющих сделать себя красивыми. Что же, мы теперь будем постоянно так смотреть на всех умеющих сделать себя красивыми и разглядывать в них Холодюковскую Наташу?

      – Я так и подумала, что вы из России, – услышали мы женский голос сзади. Одновременно оглянулись. Надо было видеть наши лица в этот момент, когда мы увидели женщину, за которой только что наблюдали.

      – Наташа! – полушёпотом прошептал Генрих.

      Женщина, не мигая, уставилась на него. Некоторое время мы все молчали.