Седой был заядлым грибником с детства. И сейчас, в конце лета, он вспомнил, что два дня подряд шли дожди с грозами при относительно тёплой погоде.
– Надо проверить лесочек, как тут дела обстоят с грибами, пока вы расчехляете оружие, – объявил он и исчез за деревьями.
Через минуту из леса донеслись его восторженные вопли:
– Да тут подосиновиков, хоть косой коси! Парни, может, ну их, эти монеты? Переключимся на грибы?
Через некоторое время он выбрался из кустов и тоже стал собирать металлоискатель.
– А грибы где? – Серый удивлённо посмотрел на пустые руки Седого.
– Пусть подрастут, перед уходом соберём, свежее будут, куда их сейчас?
– Что, действительно много?
– Серьёзно. Ногу поставить некуда. Подосиновики, боровики, лисички. Там всем хватит, – Седой быстро собирал прибор, – но мы же не за ними приехали?
Парни разбрелись по полю во все стороны. Минут через пятнадцать Игорь объявил, что ему здесь не интересно и решительно направился на прежнее поле, широко размахивая прибором. Остальные восприняли это равнодушно – вольному воля.
Игорь вышел на место бывшей деревни, прикинул, где стояли дома, и направился вниз в сторону ручья. По его расчётам получалось – по нижней части огородов, по местам расположения бань, если они были вообще.
Подойдя к месту предполагаемой плотины, Игорь подвёл итог. Обломок бронзового крестика, две плоские свинцовые пуговицы и одна копейка 1985 года. Походил по выступу, где была плотина. Здесь земля не пахалась, копать было сложнее, а результат: с десяток алюминиевых пробок от бутылок с вином или водкой и одно бронзовое колечко от конской упряжи – «конина».
Видимо, это место использовалось для обеденных перерывов колхозниками или студентами, что ежегодно отправлялись им в помощь «на картошку».
Игорь не расстраивался. Он давно уже привык к таким результатам. Остальные на месте барской усадьбы наверняка подняли уже по две-три монеты, но он им не завидовал. Вероятность найти что-то ценное таким способом ничтожно мала. Медные монеты, пролежавшие в земле двести-триста лет, никуда не годятся. Коррозия сделала своё чёрное дело. Особенно на полях, обильно удобряемых ежегодно различными химикатами. Там даже номинал понять зачастую трудно. Серебро же последней трети девятнадцатого века и начала двадцатого (включая советское – до тридцать первого года), ничего не стоило. Да и сам металл, из которого изготовляли монеты, был серебром лишь наполовину – биллон. Более старые серебряные монеты практически не попадались. А из тех, что попадались, большинство было или затёрто «при жизни», (то есть, когда были в обращении), или погнуты, исковерканы, или с дырками – использовались в монистах.
Так же маловероятна была возможность найти клад тем способом, который использовал Игорь. Хотя, лично он был убеждён в том, что у него