– Слушай, а что этот Кузьмич без жены всё время жил?
– Да нет, ну как же без жены жить. Бабуля говорила, что была у него жена. Да и не одна. Только не везло ему на них, все помирали, даже года не проходило. А потом, сторониться его стали бабы. Чёрт их знает, что им надо! Вроде и человек душевный. Как заговорит, так и оторваться невозможно!
– О, вот, наверное, и пришли. Это, чтоль, общежитие?
– Да. Ты тут постой, пойду Николаевну кликну.
Я остался на пороге общаги. В голове крутилась какая-то каша из тракторов, Любы и Кузьмича. «На кой ляд мне эти двое, у меня ж командировка!» Тут прибежал Серёга, с ключом в руке.
– Вот, 7-я комната. Душ в коридоре, туалет в комнате. Давай располагайся, а я в ангар побежал. Поешь и приходи. Я там пока инструмент подготовлю, да и свет сделаю, а то не видно не зги.
В коридоре послышалось шарканье.
– О, Марьниколавна подгребает. Марьниколавна, знакомьтесь, это командировочный Алексей, из Москвы!
– Эгей, какой вы добрый молодец, – сказала Марьниколавна – женщина постбальзаковского возраста, немного полноватая, с повязанным «цвятастым» платком. Такие, свои в доску, тётеньки встречаются на Московских колхозных рынках.
– Надолго-ли к нам?
– Да вот, пока не заведу технику. Хотелось бы на день, но думаю, не получится.
– Хм, ну и погостите у нас чуток, погода-то, эна, какая хорошая стоит!
– Да, думаю вечером-то тут делать и нечего.
– Ой, да не наводите напраслину. Клуб у нас есть, да и хороший клуб. Степаныч расстарался. В прошлом году большой урожай был, так он выписал технику аж из Москвы, что ты, ой-ой, сидишь, а все звуки будто рядом с тобой, будто около тебя шепчут или вода там льётся! «Долби свой ранд», чтоль называется. Вот и долбаит!
Я улыбнулся, не стал поправлять Николаевну. Старые люди, они ж и не выговорят название новой звуковой системы.
– Ну ладно, погощу.
– Вот-вот и погости. А я тебя чайком попою, с мёдом. У меня три улья, с послевойны осталось, так ещё дают мёд. А ты женатый али как?
– Али как, – выдохнул я.
– О-о-о, касатик, дык мы тебе тут и невесту найдём. Правда, молодёжи у нас тут, раз-два и обчёлся. Да ты, наверное, и не совсем вьюноша? Аль не так?
– Так-то, оно так…
– Ну-у-у, тогда есть у меня на примете, одна жендщина. Ей-бы уж давно замуж пора, дык сверстники, кто уехал, а много и померло, в девяностых, сам помнишь, как было, не больно сытно-то.