Да только девушка знала, что не позабудет позора до конца жизни.
Глава пятая
– Князь. – Воевода поклонился в пол и скривился от боли, прошившей тело. Бравые воины верхом на мастистых конях заполонили внутренний двор.
Собаки, всегда гулявшие свободно, а сегодня подвязанные в псарню, устроили гам да шум. Дворовые девки тащили из дома водицы да свежеиспечённый каравай с солью. Стременные подхватывали под уздцы, помогали гостям увести и расположить коней.
Ивашка по знаку старика помог Чермному вернуться в стоячее положение. Твердислава злила суматоха, вызванная неожиданным приездом князя. Ладони нервно чесались, а спина покрылась противными пупырышками, как у ощипанной курицы.
– Воевода. – Святослав спешился с коня.
Твердислав приметил не столько дороговизну одёж ратников, сколько кольчугу и оружие, отмеченное следами боев и вмятинами. Опытный воевода признал – перед ним хорошо слаженное войско. Даже покойный князь не мог похвастаться таким доходом. А странно это, ведь батюшка Загорского, по его знаниям, совсем разорил казну, и сыну навряд ли досталась и треть наследства, а счетоводы наверняка последнее со складов увели после панихиды. М-да, покумекать надобно здесь, откуда у князя такая денежная поддержка.
– Прими, князь-батюшка, хлеба да соли. – Воевода протянул каравай, взятый у девки, что глупо лыбилась на Святослава да на горделивых мужчин, стоявших за его спиной. Её, непутёвую, сразу захотелось стукнуть по башке, как Ивашку, но при князе такое делать не с руки.
– Добро, воевода, добро, – приветствовал Загорский, рукой касаясь груди, показывая, что и он рад встрече от чистого сердца.
– Прошу в гости. – Воевода похромал в палаты первым, открывая двери князю, указывая дорогу и кланяясь, как последний раб. За Святославом следовали воины и хмурый седой служивый, что меча своего, как остальные, не оставил за дверями дома. Воевода отметил такое поведение возмущённым взглядом, но сразу отвернулся, когда Трофим зыркнул в его сторону. Зарубку в памяти своей поставил выведать, кто таков княжий муж, что даже супротив заведённого гостеприимства, так оскорбил дом воеводы Чермного.
Посредине просторной светлицы под образами стоял накрытый стол.
– Стал быть знал, воевода, кто к тебе едет? – пряча улыбку в усы, спросил Святослав. Он перекрестился перед иконой и уселся во главе стола. – Вот и щука свежая, и икра красная, даже поросей малых успел заготовить…
– Знал, батюшка, знал, – не стал отпираться воевода, снова кланяясь перед тем, как спросить разрешения усесться за стол напротив Загорского. – Позволь, князюшка, пока мы пир пировать не засели, представить тебе жену Марфу да дочку Софью.
Из боковой малой двери в светлицу шагнули две женщины в домотканых, расшитых красной нитью сарафанах. Первая,