Рвану за бутылкой вина в магазин,
И хлеба поем, и напьюся один.
Твари до рая
С гор скатился колобок,
Закатился он под бок
Великану Витиандру,
Приручивший саламандру,
Витиандр стал великим,
Услыхав лихие крики,
Он не понял: "Так откуда?
Кто кричит, какое чудо?"
Зачесался бок его громадный,
Зудя уж не на шутку.
К боку руку, хлоп, попался!
Колобок невиноватый,
Дрожащий очень жутко,
Что в поту аж искупался.
Великан ему: "Ты кто?
Ты откуда взялся, шарик?"
Колобок вдруг занемог,
Пребывая в диком жаре.
Так ответить и не смог,
Был он в шоковом ударе.
Великан-то тут со злобы
Колобка взял и метнул.
Случай вышел здесь особый:
Колобок уже тонул.
В море бросило беднягу,
Но ко счастию он всплыл.
Вот и встрял он в передрягу,
Но слезы своей не лил.
Унесло его на берег,
Ну, а тут ждал великан.
Отдались благотной вере
Без стыда, наверняка.
Колобку было обидно,
Огорчение брало.
Неужели нам не видно,
Что всё это им дано?
Великана била совесть,
Он прощения просил.
Вот ему для счастья повесть,
Витиандр голосил.
Колобок приплыл к его руке,
В сей момент заговорил:
"В душе зацвёл моей букет,
Мир чудесен, ясен, мил".
Великан наш Витиандр прослезился и добавил:
"Извини, бедняга – шарик, что бессовестно метнул.
Я всю жизнь всё шагал напролом вне добрых правил.
Этот случай, как судьба мне, удивил и улыбнул".
Значит в жизни дружба есть,
Есть тепло, благое дело.
Как приятна эта весть,
Дух здоров, здорово тело.
Вышла та случайность не назло,
Витиандр зря вспылил.
Наш бедняга – колобок был расстроен, а потом
Во едино их страданья этот случай-то слил.
Камни с душ своих бросая,
Те две твари шли до рая.
2015
Осеняющий херувим
Спросят как-то у него:
"Как могло такое статься?"
Обесчестили ль его,
Коль он принял взять и сдаться?
Шесть крылов, в бою потеря,
И осталось ровно шесть.
Сохрани себя, не веря,
В то, что враг получит честь.
Осеняющий всё, как солнце,
Своим светом херувим
Снял корону, только кольца
После боя были с ним.
Говорят, что его имя
Изменилось на устах.
Благо против херувима,
Потерпело благо прах.
Правда, истина при нём,
Не познав Вселенской тайны,
Он обрёл бы тот подъём,
Что разумен слишком крайне?
Осеняющий херувим,
Почему же не ввысь, а вниз?
Этот мир мы не удивим,
Где-то