– А что, я более не похожу на дерзкого ангела?
Победная улыбка тронула губы графа, словно ему удалось вовлечь девушку в понятную только одному ему игру слов, что безмерно его веселило.
– Сейчас ты, скорее, напоминаешь ангела-искусителя, который страшится силы собственной пленительности, – продвигаясь всё ближе, продолжал Ральф, внезапно перейдя на «ты» (хотя в английском языке местоимения второго лица в единственном и множественном числе не имели чётких границ, но интимность, с которой было произнесено слово «you», и вовсе стёрло эти границы). Аня отступала назад, пока не упёрлась спиной в комод с причудливой резьбой на изогнутых ножках. Теперь она с отчётливой ясностью осознала, что собственноручно загнала себя в тупик, но мозг подсказывал, что нельзя было подавать вида, что девушка признавала свою полную беспомощность.
– Тогда с искушением нужно бороться.
– Le meilleur moyen de lutter contre la tentation c'est d'y ceder3, – резко заговорив по-французски, отозвался граф. Аня, которая изучала этот язык чуть больше шести месяцев, конечно, ничего не могла разобрать. Однако, к собственному удивлению, до неё дошёл смысл каждого произнесённого Ральфом слова.
– Il n'est pas sage4, – парировала девушка. В глазах графа зажглись озорные искорки. Он явно был доволен проявлением скрытого Аниного таланта.
– Warum ist das so5? – отлично, теперь он перешёл на немецкий. Ну Ане и тут было, чем его удивить.
– Porque la tentación es una trampa del diablo, pero si usted lo llama, es poco probable que usted se atreve a caer en la propia trampa6, – заявила она. Ральф на мгновение застыл на месте, и девушка дёрнулась, чтобы воспользоваться его замешательством и пройти к дверям. Но как только она это сделала, граф решительно преодолел расстояние между ними и преградил ей путь, вынуждая снова попятиться назад.
– Ты ведь понимаешь, что эта игра не может длиться вечно?
– Как мило со стороны хищника предупреждать жертву о грозящей ей опасности, – с еле сдерживаемым гневом, сказала девушка.
– И как мило со стороны жертвы игнорировать предупреждение, сделанное из лучших побуждений.
Аня как раз собиралась ответить, что не верит в существование у графа таковых, но тот уже склонился над ней, не спуская взора с побледневшего овала её лица, и коснулся губами её губ. Девушка ударила руками ему в грудь, всеми силами стараясь сопротивляться и противостоять его слащавой надменности, но Ральф схватил её дрожащие запястья и, больно сжав их, опустил обратно, не выпуская из своих цепких рук. Аня чувствовала, как поцелуи становились всё более страстными и глубокими, но, одолеваемая невероятным ужасом, ощутила полное бессилие перед несгибаемой стеной желания этого самоуверенного человека. Колени подкосились, казалось, ещё секунда, и она точно потеряет