Дома, в Новосибирске, его ждала жена, а он улетал в Санкт-Петербург. А может так случиться, что жена его и не ждала. Он этого не знал. В их отношениях давно наступил тот период, когда отдохнуть друг от друга хочется больше, чем воспитывать детей и смотреть по вечерам в обнимку телевизор. Детей, к счастью, не было. Дети обязывают. Ты можешь спокойно уйти от женщины, но от ребёнка – нет. Это ответственность, которую нужно делить только с человеком, которого любишь. И чувствуешь взаимность. Тогда и ребёнок узрит правильную картину.
Так вышло, что сам Влад родного папу видел всего пару раз в жизни. Когда он заходил в очередной тупик, он понимал, что ему его очень не хватает. Не хватает советов, не хватает укоров, не хватает чувства особенной мужской солидарности, какая возникает только между отцом и сыном. Его не научили быть мужчиной. А потому он мечтал именно о дочке, ведь точно знал, как выглядит настоящая женщина. Мама…
Мама занимала в его жизни важное место. Влад не всегда к ней прислушивался, но всегда понимал, что без неё у него ничего бы не было. Она дала ему всё: дала не только жизнь, но и старт в ней. Многому научила и помогла встать на ноги. Он был ей благодарен, а жена этой благодарности не понимала, хоть и безумно любила свою собственную мать. "Мужчина, – говорила она, – должен быть самостоятелен, а не смотреть всё время на своих родителей. Их вообще должно быть как можно меньше. Моей мамы нам на двоих хватит". Давила на больное, и это вносило ещё больший разлад в отношения.
Влад хотел набрать маму, но время было раннее. Не стал будить, хотя и знал, что она возьмёт трубку в любое время. Первая сигарета закончилась, достал вторую. Известная американская зажигалка не зажглась с первого раза, значит, пора менять фитиль.
Снег начал падать более крупными хлопьями. Залеплял глаза. Приходилось постоянно отворачиваться, чтобы не намочить сигарету. Нечаянно взглянул на окно, из которого ещё час назад смотрел с чувством неимоверной тоски. Свет не горел, значит, сразу легла спать. Правильно. Так и надо.
Наконец подъехал чёрный седан. Водитель оказался выходцем из Средней Азии, но по-русски говорил хорошо. Был обходителен, побеспокоился о комфорте. Поинтересовался, можно ли ему пообщаться со своей мамой по видеосвязи на родном языке, пока едут. Влад разрешил. Его это сейчас не беспокоило, но для себя отметил, что такие мигранты ему очень нравятся. Они гармонично вписываются в чужую культуру, сохраняя свою, и уважая их в равной степени.
До «Кольцово» было полчаса пути. Машин в это время на улицах почти не осталось. Даже такие большие города спят. Сильнее всех в этом плане его поразил Челябинск, где ночью на центральных улицах порой нет ни одного пешехода, ни одного автомобиля, и тишина стоит, как после чумы.
Санкт-Петербург был для Влада спасением от всего. Он часто вспоминал свою первую поездку, и не хотел отпускать это ощущение свободы, эмоции от созерцания архитектуры и новых знакомств. Тогда ему было всего девятнадцать