Спустя какое-то время женщина-утка подтолкнула ко мне пустое ведро.
– Выплюнь! – приказала она. – Смотри, не испачкай мой пол своей грязной слюной, деревенщина! – После того как я выполнила приказ, давясь и задыхаясь, она протянула мне кружечку тепловатой воды и приказала прополоскать рот.
Тогда я еще подумала: интересно, а ее саму когда-нибудь заставляли держать во рту горячие угли? Ее избивали за произнесенное слово?
– Думаю, мы с тобой поняли друг друга, – объявила госпожа Тирей. – Итак, ты находишься на Гранатовом дворе при доме Управляющего. – Тогда эти названия казались мне лишь странными словами; не сразу разгадала я их истинный смысл. – Как заведено, ты – единственная кандидатка, которая живет здесь. Твой мир ограничен стенами. Ты не увидишь никого, за исключением тех, кого я буду к тебе приводить, не будешь разговаривать ни с кем, если я предварительно тебя с ними не познакомлю. Ты принадлежишь мне и своим наставницам до тех пор, пока Управляющий не отдаст другого приказа. – Госпожа Тирей скорчила презрительную гримасу: – Грязная маленькая иностранка! Сомневаюсь, что тебе повезет!
Она ткнула пальцем в ведро и кружку:
– Сейчас я покажу тебе, где их вымыть. Потом проведу по всем комнатам твоего мира. Ты понимаешь меня, девочка?
– Да, госпожа Тирей, – ответила я вежливо, чтобы не оскорбить ее, но вместе с тем и не униженно.
Потом мы попали на кухню Гранатового двора.
Гораздо позже я поняла, что все дворы при доме Управляющего названы по растущим в них деревьям. В нескольких случаях дворы назывались в честь деревьев, которые когда-то там росли. И Гранатовый, и Персиковый, и Кленовый дворы, в сущности, были очень похожи. Можно сказать, что меня поселили на особом предприятии, где медленно и бережно выращивали и воспитывали женщин определенного рода. Процессом воспитания управляли безжалостные мегеры, которые с удовольствием выискивали в кандидатках погрешности и отбраковывали их, словно треснутые чашки.
Первый этаж строения в Гранатовом дворе оказался весьма простым в плане. Крайней с восточной стороны была кухня. В ней поместились бы несколько папиных хижин. На кухне стояли плиты трех размеров, два больших очага и множество очажков поменьше. На столах лежали огромные куски обработанного дерева, отполированного камня и странной пористой глины. С крючьев на потолке и на стенах свисали кастрюли, горшки и прочая кухонная утварь самых причудливых форм и размеров; на полу стояли мешки с зерном, кореньями и разными продуктами. В тазах мыли и полоскали посуду. Был на кухне даже огромный ларь, наполовину заполненный льдом.
Недоставало только ножей. Еще на «Беге фортуны» я побывала на камбузе и поняла, что ни один повар не готовит пищу без острого ножа. Может, здешние повара готовят с помощью каких-то неизвестных приспособлений или постоянно носят свои ножи с собой?
Хотя госпожа Тирей дала мне вволю насмотреться, я ни о чем ее не спрашивала. В конце концов, она ведь со мной не заговаривала.
Некоторые уроки