Он стоял на том же месте, где Лика его оставила. В машине она торопливо и неловко скинула туфли, содрала старые колготки, натянула новые. Девушка спешила, ей казалось, что он вот-вот подойдет, заглянет в окошко, увидит ее голые ноги. Наконец она скомкала рваные колготки, сунула их в карман куртки, открыла дверцу, высунулась:
– Все!
Он подошел, остановился над нею, нерешительно спросил:
– А подвезти вас можно?
Она уже не боялась его. Пожала плечами, заулыбалась:
– Куда?
– То есть как? Вам куда надо?
– Да я гуляла…
– Может, вы мне не доверяете? – поинтересовался он. – Не бойтесь, я не маньяк, никуда вас не завезу. Честно, куда вам надо?
– Да никуда! – Она захихикала, чтобы скрыть смущение. Замолчала, увидев, что он смотрит на нее как-то странно. «Принял за дуру, – поняла она и залилась краской стыда. – Дура и есть! Двух слов сказать не могу!» Решительно полезла из машины со словами: – Ладно, я пошла.
Он стоял прямо перед дверцей, мешая ей выйти. Смотрел на нее сверху вниз, как смотрел потом всегда. Он – покровитель, старший, опытный, серьезный. Она – девчонка в рваных колготках, хихикающая дурочка с неуверенной походкой, брошенная дочь удравшего папаши, неудачница…
– Слушайте, – сказал он, по-прежнему стоя у нее на дороге. – Не обижайтесь только! Я сейчас как раз ехал обедать. Хочу, чтобы вы пообедали со мной. Ничего такого не думайте, просто хочется с вами пообедать. Идет? Меня зовут Игорь. А вас как?
– Анжелика, – она снова уселась в машину, резко одернула на коленях юбку.
С этого момента Лика исчезла. Лика – ребенок. Лика – имя, которым ее называл отец. Коротенькое удобное имя. Игорь всегда называл ее только Анжеликой. Ему это имя нравилось. Ей – не очень. Но теперь и она сама себя так называла.
Они пообедали, довольно скромно, в каком-то кафе в центре. Но ей все было в диковинку и очень понравилось. Она стеснялась что-то заказывать, а в конце обеда даже сделала серьезную попытку расплатиться за себя. Достала из кармана куртки скомканные деньги, он не рассердился, только попросил ее положить их обратно, ведь он ее пригласил. Анжелика сделала этот жест не потому, что правда стеснялась есть за его счет, а чтобы показать, что и она не так проста, денег и у нее достаточно. А в кармане у нее, правда, была порядочная сумма. Отец прислал почтовый перевод на ее имя, она получила его по своему паспорту. До тех пор пока ей не исполнилось шестнадцать, он исправно платил алименты, тоже с помощью переводов, но все деньги оставались у матери. Та говорила, что ей нужно кормить взрослую дочь, а тряпки и туфельки подождут. Но с тех пор как Анжелика обзавелась паспортом, все деньги доставались только ей. Отец, конечно, был уже не обязан платить алименты, но деньги все равно иногда приходили. Тратить их было не на что – только вот на сигареты. Наряжаться не было настроения, да и зачем? Для кого? Она ведь нигде не бывала… Оставлять