Сохранился рецепт лекарства, облегчающего родовые муки, составленный Зоровавелем Эндекоттом из Салема. Зоровавель был сыном губернатора Эндекотта от второй жены, но документы мало говорят о его карьере, за исключением того, что он был врачом и иногда заседал в суде, а в 1659 году был оштрафован судом за неумеренное пьянство. Мы приведем рецепт Эндекотта полностью: «Для облегчения трудных и болезненных родов возьми локон волос девственницы с любой части ее головы. Девственница должна быть ровно вдвое моложе рожающей женщины. Волосы следует нарубить в мелкий порошок, потом взять двенадцать муравьиных яиц и высушить в хлебной печи или каким-либо иным способом. Высушив, растереть яйца в порошок и смешать с порошком из волос. Полученный порошок смешать с четвертью пинты молока из-под рыжей коровы или, при отсутствии молока, с четвертью пинты пивного сусла».
От предложения заменить молоко элем отдает большой мудростью – молоко было редкостью в Америке тех дней, а дешевый эль водился в избытке. Конечно, это зелье могло подействовать только на воображение, но оно, во всяком случае, не было таким отвратительным, как большая часть подобных снадобий того времени.
Боль в родах преследовала женщин во все времена. Эта боль и мужество, с каким женщины ее переносили, не являются чем-то новым для современной цивилизации. Об этом было сказано еще в ветхозаветные времена (Иеремия, IV: 31): «Ибо я слышу голос как бы женщины в родах, стон как бы рожающей в первый раз, голос дочери Сиона; она стонет, простирая руки свои: «О горе мне! Душа моя изнывает пред убийцами». В той же Книге пророка Иеремии говорится и о мужестве рожающей женщины (Иеремия, XLIX: 22): «…и сердце храбрых Идумеян будет в тот день, как сердце женщины в родах».
Библейские цитаты отнюдь не являются лишними в главе, посвященной истории анестезии, ибо цитаты из Библии и их толкование – это основание, на котором строились все возражения против использования анестезии. Введение анестезии для облегчения боли при деторождении и хирургических операциях встретило яростное сопротивление. Наука столкнулась с богословием, а прогресс – с застоем. Все это было бы очень забавно, если бы не сопровождалось немыслимыми человеческими страданиями.