Вот где мне пригодились навыки, полученные на ремонтном заводе во время практики. Лейтенант, оставшись «безлошадным», предложил свою помощь.
– Мне полезно, и гонять не будут.
Перегнав машину в ТЭЧ – технико-эксплуатационную часть, вчетвером, всем экипажем, мы взялись за эту «грязную» работу. Алексей, будучи холостым, без огорчения, согласился использовать выходные дни для ускорения «процесса». Узнав о нашей затее, пришли два остальных наших члена экипажа – младшие специалисты. Не оставили нас без внимания и начальство – инженер эскадрильи. Покрутившись, он переоделся в комбинезон и включился в общую работу.
– Хоть молодость вспомню. С молодёжью и сам моложе станешь…
Ничто так не сближает людей, как общая работа, общие цели и задачи… Не скажу, что всё было плохо, но несколько узлов вызвали сомнение. Более опытный инженер принял решение заменить изношенные детали… Общими усилиями мы на двое суток раньше, вывели машину на послеремонтные испытания.
Сначала рулёжка и пробежка, затем короткий подлёт и посадка. Только после этого, комэск сам сел в кабину – короткий разбег и машина в воздухе… Десять минут полёта, и комэск на земле…
– Молодцы, толково. Можешь летать.
Командиру полка доложил коротко.
– Начинают оперяться!
Самому ему с новым техником не очень повезло. Старый техник пошёл на повышение и отбыл к новому месту службы. Его новый техник – старший лейтенант, был хорошим специалистом, но была у него одна нехорошая «привычка»… являться на службу с «выхлопом». Комэск терпеть этого не мог, дошёл до зампотеха дивизии, но сколько не просил снять пьяницу с самолёта, заменить его было некем.
Наши ангары были рядом, кроме этого, жил он в этом же общежитии, в комнате напротив, и не раз пытался «затащить» меня в компаньоны. Дома я его сразу «отшил», но на аэродроме я с ним ничего поделать не мог. Он был старше меня по званию и по должности.
Несколько раз я доводил его самолёт до «ума», прикрывая отсутствие офицера на службе или «непотребное» его состояние. Беркутов не раз предупреждал меня о наложении взыскания. Но не выполнить приказания старшего офицера я тоже не мог – не ходить же жаловаться. Приказы сначала выполняются, потом обсуждаются. Тем более, что каждый раз обещалось в последний… В очередной раз заправив свою фляжку спиртом, заверив, что у него всё готово, он исчез со стоянки, уговорив меня загнать самолёт в ангар.
Заканчивая подготовку своей машины, случайно обнаружил лужу масла под правой стойкой шасси самолёта комэска. Без внимания оставить этот факт я не мог. Забравшись под самолёт, с ужасом увидел, что стойка шасси повреждена. Такое случается при жёсткой посадке, даже у самых опытных лётчиков, но не увидеть этого не может ни один техник. Взлететь с такой «ногой» ещё можно, но посадка – это верная катастрофа…
Все лётчики находились на разборе полётов.
Связавшись