– Мог – не мог… – Этери жадно затянулась дымом и выпустила его через ноздри. – Меня предупреждали. Я не верила.
– Кто предупреждал?
Этери пожала тонкими плечами. Катя впервые присмотрелась к ее наряду. Поначалу ее так поразило несчастное, осунувшееся, с запавшими глазами лицо подруги, что на остальное она просто не обратила внимания. Отметила подсознательно некую странность, но не додумала, не поняла.
Этери Элиава всегда одевалась ослепительно элегантно. Особый стиль – дерзкий, вызывающий, присущий только ей одной. Не на острие моды, а чуть в стороне от нее. У Этери были великолепные драгоценности. И муж дарил, и от бабушки достались старинные. А сейчас на ней были потертые вельветовые джинсы и старый мешковатый свитер. И то и другое – оливкового цвета, который совершенно не шел к ее смуглому лицу. В таком прикиде разве что в саду работать. Ни одного украшения. И даже губы не накрашены.
– Предупреждали разные доброхоты… доброхотки… Да какая разница?! Предупреждали, а я не слушала. Я ж думала, тылы у меня прочные, я за мужем, как за каменной стеной…
Этери вдруг разрыдалась. Катя обхватила ее за плечи и увела в квартиру. Усадила на тот же диван, забрав у нее пепельницу. А Этери все никак не могла остановиться. Она рыдала в голос – страшно, некрасиво, по-бабьи подвывая, она повалилась на диван, свернулась тугим клубком, горе кромсало и плющило ее, выворачивало наизнанку, рыдания доходили чуть ли не до рвоты.
Катя побежала на кухню и принесла ей воды.
– На, попей.
Этери, судорожно захлебываясь, втянула в себя воду. Катя подала ей коробку бумажных салфеток.
– Прости, – прохрипела Этери. – Я… я держалась, а тут…
– Не грузи, – ответила Катя ее любимыми словами. – На что ж тогда друзья? Давай я тебе валерьянки накапаю, у меня есть.
Но Этери покачала головой.
– Не надо.
– Тогда давай чаю выпьем. Кофе тебе сейчас лучше не пить, ты и так на взводе. Пошли на кухню. А может, все-таки валерьянки?
– Нет. Знаешь, я хочу это пережить. Без всяких лекарств, без тумана. Хочу осознать с ясной головой. Мама говорит, что бог всегда дает ношу по плечам. Ты понимаешь, что это значит?
– Пожалуй, – задумчиво согласилась Катя. – Мне отвесил такую, что вспомнить страшно. Но я же выдержала. И ты выдержишь.
Она включила чайник и заварила чай.
– Сейчас настоится.
– Ты больше переживала по-пустому, – возразила Этери. – Агонизировала, что денег у меня заняла…
– Нет, я за сына переживала. Ладно, это в прошлом. Расскажи мне, что случилось. Честно говоря, у меня в голове не укладывается… Извини, это я уже говорила. Все-таки объясни: что за женщина?
– Блондинка.
– Я тоже блондинка. – Но Катя решила не обижаться. – Говори толком.
– А я и говорю: блондинка. Этим все сказано.
– Ты ее видела?
– Как тебя сейчас. Блондинка, – в третий раз упрямо повторила Этери.
– Все-таки давай поподробнее.
– Двадцать четыре