– Хорошо, а почему пострадавший побежал именно в левую сторону от дороги? – начал свой расспрос Листровский, мало удовлетворенный тем, что и так было очевидно. – Почему не вправо, не обратно наверх, не, наконец, вниз по склону, что более логично, к человеческому жилью?
– Видимо, убийца преградил ему путь, – ответил Андросов.
– Следы, – Листровский кивнул на дорогу. – Вы нашли там следы… нападавшего?
– Ну, трудно четко сказать, – слегка потупился Андросов. – Наверху холма – только отпечатки обуви пострадавшего, а здесь все затерто, много всяких ботинок.
– Звериные следы, вы находили? – решил вмешаться Шакулин.
Листровский снова посмотрел на своего партнера оценивающим взглядом, но тут же перевел глаза на Андросова, ему самому было любопытно, имелись ли отпечатки звериных следов на дороге.
– Да, нет, – поразмыслив, сказал Андросов. – Звериных лап не было.
– А каких-нибудь необычных следов, вы не заметили? – не унимался Шакулин.
– Хорошо, лейтенант, вы свободны, – вставил Листровский. – Можете идти.
Андросов, взяв под козырек, рысцой убежал к той группе, от которой двумя минутами ранее отделился.
Шакулин недовольно взглянул на спину капитана, уже успевшего от него отвернуться, показывая тем самым, что возражения по поводу принудительного окончания расспросов местного следопыта не принимаются.
– Так, как вы сказали, Василий Борисович, в четыре произошло убийство? – Листровский уже втянулся называть произошедшее здесь зверство – убийством, а сделавшего это – убийцей.
– Да, определенно, капитан, в четыре, ну может быть пол пятого утра, где-то в этот промежуток.
– Хорошо, вы тоже можете быть свободны. – Да, кстати, Василий Борисович, а что Вы думаете по этому поводу? У вас есть какие-нибудь предположения, кто бы мог такое совершить?
– Ну-у-у…э, – замялся Альшанин.
– Это ведь уже восьмой труп, найденный здесь с начала года, при столь странных обстоятельствах. – Листровский как будто специально заглядывал прямо в глаза доктору, словно пытался там отыскать тайные сведения. – Предыдущие семь, тоже вы обследовали?
– Да, товарищ капитан, тоже я. – Альшанин как-то замялся, его рот готов был говорить что-то, что могло бы заинтересовать чекистов, но разум пока еще не определился, надо ли это делать, поэтому сам Альшанин сжал плотно губы и глядел на труп.
Наконец, желание поделиться чем-то сенсационным с другими людьми возобладало над судмедэкспертом, и в процессе легкого кивка головой, выйдя из своей позы, Альшанин заговорил:
– Здесь такое дело, капитан.
– Ну, ну? – Листровский внимательно следил все это время за внутренней борьбой Альшанина слегка прищуренными глазами.
– В общем, получается, что жертвы были убиты разными,