Если ты читаешь это письмо, значит, к сожалению, я уже умерла…
Холли покачала головой. Она прочитала письмо всего один раз, но слова уже крепко укоренились в ее подсознании. Она закрыла глаза, но они продолжали стоять перед глазами, словно ребенок взял в руки бенгальский огонек и написал им буквы на темном ноябрьском небе.
В дýше выключилась вода, и Холли услышала, как Руперт высморкался. Словно по команде небеса открыли свой кран и в окно застучали капли. Она прижала нос к стеклу, наблюдая за дождем в тишине, пока от ее дыхания не образовалось овальное пятно конденсата.
– Дорогая? – Руперт стоял в коридоре возле спальни. – Тебе лучше поторопиться, уже почти восемь.
Почему письмо пришло сейчас, так непоправимо поздно?
– Иду, малыш, – проворковала она, стараясь, чтобы голос звучал как можно беззаботнее. Убрав письмо в сумку, Холли быстро зашла в спальню и убедительно улыбнулась.
– Опять дождь, – сказала она, выскальзывая из халата и доставая юбку-карандаш.
– Мы должны сбежать и уехать куда-нибудь, где солнечно, – Руперт остановился, чтобы крепко обнять ее за талию. – Парни говорили про Ибицу вчера вечером – там потрясающие клубы.
– Угу, – пробормотала она, заправляя блузку. «На самом деле, ничего хуже недели в клубах представить нельзя – подумала она, – ей уже двадцать девять, а не девятнадцать».
– Ты такая сексуальная в этой юбке, – заметил Руперт. Он разглядывал ее в зеркале, пока наносил гель на свои мягкие русые волосы. Холли нравилось, как она действует на него: даже через год одного ее взгляда было достаточно, чтобы он выпрыгнул из одежды. Их глаза встретились в зеркале, она улыбнулась. Когда он так смотрел на нее – веки прикрыты, губы разомкнулись, – Холли все еще чувствовала волнение. Приятно, что у нее такая власть над ним, но мысль о том, чтобы отпустить свои чувства и позволить себе ощущать то же, что и он, пугала ее.
Руперт бросил галстук на кровать и быстро подошел к ней.
– Черт бы побрал этот бизнес-завтрак в девять утра, – прорычал он, зарываясь лицом ей в затылок. Собрав в ладонь темные кудри Холли, другой рукой он уверенно расстегнул застежку молнии на юбке. Девушка замерла на секунду, затем повернулась, чтобы поцеловать его, испустив обязательный стон удовольствия, когда он уложил ее на кровать. Все было кончено через несколько минут.
– Черт, мне действительно пора бежать, – сказал он, натягивая брюки. Раскраснелся и выглядел счастливым. Холли поправила ему волосы и застегнула пиджак.
– До вечера, красотка! – бросил Руперт на прощанье и ушел.
На несколько минут, пока Холли пыталась привести в порядок свои мысли, в квартире воцарилась звенящая тишина. Энергичное проявление страсти Рупертом немного помогло, но теперь письмо снова всплыло на краю сознания, требуя внимания, как капризный малыш.
Медленно и неохотно Холли вернулась