Рядом прошла экскурсия; он услышал несколько приятных слов в адрес художника, картины которого давно любил и взглянул на имя экскурсовода: «Вера!» У Веры светлые волосы, удивительно прямые. Прошел несколько шагов вперед и встал у отлитой из металла «Весны». Вера от картины роскошными шагами подошла к нему – к скульптуре Родена, – и все, что она сказала дальше, он уже ассоциировал с собой и с ней. Их весна, весна точных завораживающих слов, длилась не более минуты и ушла в какое-то лето в соседней комнате. Чуть позже он зайдет и туда, там будут те же французы с жаркими туземками, но Вера уйдет уже далеко вниз, когда он двинется от Родена и Ренуара.
Холл с рисунками Пикассо напомнил «День – ночь» Эшера, рисунки с различиями в сочетании черного и белого, вспомнился и «Черный квадрат» Малевича, и свой белый:
«Белый лист еще не смел:
Не исчеркан, не исписан…
Никого он не задел,
И никто его не слышал…»
Быстро обошел выставку черно-белых рисунков, еще раз подошел к картине «Девочка на шаре» и вышел из музея.
Глава 2. Дом
Сквозь снег дом выглядел очень опрятно: два этажа чистых стекол. Лестница и приподнятый первый ряд окон настраивали входящего на ожидание чего-то нового. И возвышенная первая фраза в продумываемом наперед разговоре, как и чуть задержанный им звонок, уже были данью непростой выдумке архитектора, явно строившего когда-то этот дом для себя и умевшего расположить к себе каждого, входящего в него. Крупная снежинка, упавшая на ресницы при входе на лестницу превратилась в слезинку. Позвонил, смахнул слезинку и услышал:
– Сейчас!
Тот же роскошный шаг, дверь настежь и легкая улыбка белого зала. Вера умела быть всем вокруг: не прикоснувшись, раздела, провела по гостиной, из его первых неуверенных фраз выстроила разговор о том, что его тревожило: собственно как воспримут домашние то, что они начинают вместе работать над книгой.
– А я с детства мечтала написать книгу о художниках…
– Я понял это, когда вы говорили о Родене, у вас очень много накопилось собственно подмеченного, нового, немного подчистить и вдохнуть сюжет – будет роман.
– Будет… – улыбалась Вера и ее улыбка завораживала. – Начался пост. Я думаю, что мы скоро распишемся в две руки.
– Я немножко уже набросал, для начала, а дальше буду выдерживать поток от вас, – вы, Вера, говорите почти готовым текстом. Я буду записывать на пленку, а вечером перекладывать на бумагу.
Вера умела расставить вещи в доме и развесить картины так, чтобы, прохаживаясь под сводами не очень большой уютной гостиной, можно было набраться совершенно новых и неожиданных впечатлений. Белый ландыш на картине гармонично вписывался в пурпурный закат. Придавать вечность ощущению жизни – было кредо Веры.
Как-то