Вот как была устроена наша Воздвнженка-городок. Вокруг огромного аэродрома находились разные строения – штабы трех авиационных полков и нескольких отдельных подразделений (в том числе папиного дивизиона), различные склады, мастерские и казармы барачного типа. Все они назывались “хозяйствами” по именам командиров. Никто не говорил “поехали в Н-ский отдельный радиотехнический дивизион”, а – “поехали в хозяйство Малькова”. И не “командир дивизии остался недоволен тем, как подполковник Спиридонов поддерживает воинскую дисциплину в своем полку”, а – “первый накрутил хвоста Спиридонову за бардак на хозяйстве”. Так было и удобнее и секретнее от всюду подслушивающих и подсматривающих агентов вероятного противника. Этих таинственных агентов никто никогда не видал, но об их существовании все знали из развешанных повсюду – даже у нас в школе – красочных плакатов. Одним из плакатных атрибутов агента были темные очки. Как-то в отпуску в Сочи мама купила у цыганки такие очки – очень красивые, в белой оправе. По возвращении в Воздвиженку в солнечный день надела очки и пошла в Дом офицеров, где она вела кружок вышивания для таких же офицерских жен. Занятие кружка еще не закончилось, а папе уже позвонили на службу из политотдела дивизии и порекомендовали воздействовать на супругу, чтобы она не допускала во внешнем виде чуждых нам деталей, достойных разве что карикатуры в журнале “Крокодил”.
Что-то я отклонился от воздвиженской топологии. От главных ворот аэродрома шла бетонированная дорога в наш поселок, при въезде в который стоял шлагбаум и пост охраны. Другая дорога, тоже через шлагбаум, вела к нам со стороны города Ворошилова-Уссурийского, и оттуда несколько раз в день ходил к нам автобус. По утрам на этом автобусе уезжали в Ворошилов в школу старшеклассники, потому что наша поселковая школа была только семилеткой. До шлагбаума дорога была асфальтированной, с уймой ямок и колдобин, а по территории поселка – гладкой бетонкой. И вообще обе наши главные улицы были