И я, похоже, такой неожиданный ход нахожу.
Преодолевая боль в уставших мышцах, я перекладываю трубу в одну руку, а другой рукой вытаскиваю из кармана красную шапку.
– Что ты делаешь? Ты же обещала… – начинает Грима.
Я швыряю шапку ей в лицо. Она хватает ее, на мгновение переключает на нее свое внимание, и в этот момент я изо всех оставшихся сил наношу удар трубой.
Я попадаю Гриме в плечо, и она валится с ног, рыча от боли. Я вновь ударяю ее – на этот раз по вытянутой вверх руке, выбиваю меч Гримы, и он летит, кувыркаясь, куда-то далеко в сторону.
Я снова замахиваюсь трубой.
– Хватит, – хрипит лежащая на крыше Грима Мог, глядя на меня снизу вверх. На лице у нее написано неподдельное изумление. – Я сдаюсь.
– Это правда? – опускаю я занесенную трубу.
– Да, маленькая плутовка, да. Правда, – неохотно цедит она сквозь окровавленные зубы, с трудом пытаясь сесть. – Ты меня переиграла. А теперь помоги мне встать.
Я роняю трубу, приближаюсь, невольно ожидая, что сейчас Грима выхватит откуда-нибудь нож и всадит его мне в бок. Но она лишь протягивает мне руку, и я помогаю ей подняться на ноги. Грима надевает на голову свою отвратительную красную шапку, потирает ушибленную – может быть, даже сломанную трубой – руку.
– Двор Зубов отдал себя в руки старого Главного генерала – твоего отца – и шайки других изменников. Из достоверных источников мне известно, что твой Верховный король будет свергнут еще до следующего полнолуния. Как тебе это нравится?
– Так вот почему вы сбежали? – спрашиваю я. – Потому что вы не предательница?
– Я сбежала из-за другой маленькой козочки. На этом все. Я получила сегодня больше удовольствия, чем ожидала, но наша игра, я думаю, закончена.
У меня в ушах продолжают звенеть слова Гримы: «Твой Верховный король будет свергнут… Будет свергнут… До следующего полнолуния…»
– За вами остался должок, – севшим, хриплым, как воронье карканье, голосом напоминаю я. – Обещание.
К моему удивлению, Грима Мог дает мне обещание никогда больше не охотиться на землях смертных.
– Приходи ко мне опять сразиться, – бросает она мне вслед, когда я направляюсь к лестнице. – У меня еще много тайн в запасе осталось, дочь Мадока. И, кроме того, мне думается, что ты сама немного жаждешь насилия.
Глава 3
Мои мышцы почти сразу же сводит, и от одной только мысли о том, чтобы сесть сейчас на велосипед и крутить педали до дома, мне становится нехорошо. Нет уж, лучше сразу лечь в придорожную канаву и там умереть. Я дожидаюсь автобуса. Ловлю на себе неприязненные взгляды, пока пристегиваю велосипед к стойке, но затем пассажиры замечают, что у меня идет кровь, и сразу решают, что лучше всего просто не обращать на меня внимания.
Мне до сих пор кажется странным распорядок дня в мире людей. В Фейриленде возвращаться домой на заре