– А это омолаживает?
– Разве ты не слышала про таких женщин, которые приглашают пареньков в театр и дрочат им, чтобы потом размазать все это по лицу?
– Они втирают это как крем для лица?
– Да. Это вроде как стягивает кожу, и она выглядит моложе весь вечер.
– Правда? Ну, я пользуюсь своими средствами. Так лучше. Так я могу все сделать дома, до того как выхожу вечером.
Я брею подмышки, брызгаюсь дезодорантом, мажу кремом лицо, вот я и готова для вечера.
– А я не бреюсь. Я не потею. Я даже не гажу, – сказал я. И подумал: что Б на это скажет?
– Тогда в тебе, наверное, полно дерьма, – сказала она. – Ха-ха-ха.
– После того как я проверю себя в зеркале, я натягиваю белье «Би-Ви-Ди». Нагота – угроза моему существованию.
– А моему нет, – сказала Б. – Я сейчас стою здесь совершенно голая, смотрю на растяжки на грудях. А сейчас изучаю шрам сбоку, оставшийся после абсцесса грудины. А теперь – шрам на ноге, он у меня с тех пор, как я упала в саду в шесть лет.
– Как насчет моих шрамов?
– Что насчет твоих шрамов? – спросила Б. – Вот что я тебе скажу насчет твоих шрамов. Я думаю, что ты спродюссировал «Франкенштейна» только для того, чтобы использовать свои шрамы в рекламе. Ты заставил свои шрамы работать на тебя. А почему нет? Они – лучшее, что у тебя есть, потому что они – доказательство чего-то. Я считаю, что хорошо иметь доказательства.
– А что они доказывают?
– Что в тебя стреляли. Что у тебя был величайший оргазм в жизни.
– Что случилось?
– Это произошло так быстро, словно вспышка.
– Что произошло?
– Помнишь, как ты стеснялся в больнице, когда монашки увидели тебя без твоих крылышек. И ты снова начал коллекционировать разные вещи. Монашки заинтересовали тебя коллекционированием марок, ты их собирал, когда еще был ребенком. А еще они заинтересовали тебя монетами.
– Но ты не сказала мне, что случилось.
Я хотел, чтобы Б мне все разжевала. Если кто-то другой говорит об этом, я слушаю, слышу слова и думаю, что, может, это все правда.
– Ты просто лежал, и Билли Нейм стоял над тобой и плакал. А ты все время просил его не смешить тебя, потому что было больно смеяться.
– И?..
– Ты лежал в реанимации, получал открытки и подарки ото всех, от меня в том числе, но не хотел, чтобы я пришла к тебе, потому что боялся, что я стяну твои таблетки. И ты сказал, что подумал тогда: близость смерти похожа на близость жизни, потому что жизнь – это ничто.
– Да, да, но как это случилось?
– Основательница Общества оскопления мужчин хотела, чтобы ты снял фильм по ее сценарию, а ты отказался, и как-то днем она просто пришла в твою мастерскую. Там была масса народа, а ты говорил по телефону. Ты не очень хорошо ее знал, а она просто вышла из лифта и начала стрелять. Твоя мама была так