Возбуждённые: таинственная история эндокринологии. Властные гормоны, которые контролируют всю нашу жизнь (и даже больше). Рэнди Хаттер Эпштейн

в качестве вольных слушательниц в располагавшийся неподалеку женский колледж. Они хотели немного поучиться физиологии, но главное – собирались запастись материалами для борьбы против вивисекции. В женском колледже не были разрешены эксперименты на живых животных; если студентка хотела посмотреть на такой эксперимент, она должна была получить разрешение профессоров мужского колледжа. Как девушки позже объяснили в суде, они поступили в медицинский колледж, чтобы отделиться от невежественной массы борцов за права животных. Они хотели научиться говорить на языке науки и использовать его в своей борьбе.

      Эти активистки были в авангарде движения, зародившегося еще в середине XIX века, одновременно с лабораторной медициной. Чем больше экспериментов проводилось, тем больше ученым требовалось собак и кошек. Чем больше животных они использовали, тем больше беспокоились любители животных. Благодаря в том числе громогласным борцам с вивисекцией Англия стала первой страной, в которой издали закон, ограничивающий эксперименты на животных. В Акте о поправке к закону о жестокости к животным 1876 года (принято за 27 лет до судьбоносной демонстрации Бейлисса) было три пункта: только ученые с особой лицензией имели право экспериментировать на живых животных; животное для эксперимента можно использовать только один раз; животному перед экспериментом нужно ввести обезболивающее, если только лекарство не мешает проведению эксперимента. Борцы с вивисекцией жаловались, что закон практически не работает.

      ВИВИСЕКЦИЯ – ПРОВЕДЕНИЕ ЭКСПЕРИМЕНТОВ НА ЖИВОМ ЖИВОТНОМ.

      Шведки пришли в Лондонский университетский колледж специально для того, чтобы поднять шум, но невольно стали свидетельницами одного из самых значительных эндокринологических экспериментов в истории. В начале лекции ассистент Бейлисса Генри Дейл принес в аудиторию того самого коричневого метиса терьера и закрепил его в положении на спине на черном лабораторном столе перед студентами. Они выбрали того же самого пса, что и в эксперименте с поджелудочной железой несколько месяцев назад, и этот выбор позже аукнулся им в суде.

      Поскольку поджелудочная железа пса была уже повреждена, Бейлисс сосредоточился на слюнной железе. Смысл был тот же: демонстрация химии пищеварительного тракта. Бейлисс наклонился над псом, сделал надрез на шее и отделил кожу в том месте, где на нижней челюсти крепилась слюнная железа. Потом он провел ножом вниз к трахее пса, перерезал один из тонких подъязычных нервов, соединенных со слюнной железой, и прикрепил отрезанный конец к электроду. Бз-з. Бз-з-з.

      Профессор бил по нерву током почти 30 минут. Студенты внимательно смотрели на происходящее. Ничего. Опять ничего. Бз-з. Бз-з-з. Ничего. Как знает любой экспериментатор, даже самые продуманные планы иногда срываются. Электрическое стимулирование нерва должно было заставить слюнную железу выделять слюну. А слюна, «внутренний секрет», должна была, в свою очередь, активировать пищеварительные железы.