Я вынужден был согласиться: они казались совершенно одинаковыми. Волосы того же цвета и длины, что у Маб, но на этом сходство со старшей сестрой заканчивалось. Обе очень худые, с резко очерченными, узкими лицами и пронизывающим взглядом. Рты сжаты в ниточку, тонкие носы слегка крючковатые. Как и Маб, босоногие, в тонких заношенных платьях.
Я поудобнее перехватил посох. Глаза сестер были прикованы ко мне, но лица ничего не выражали; не определишь, кто они – друзья или враги.
– Садись, Том, пусть ноги отдохнут. – Маб кивнула на пень напротив сестер. – Мы не сможем сразу приблизиться к Алисе.
Я послушался, по-прежнему настороженно; Маб села слева от меня. Никто не произносил ни слова, в воздухе повисло странное молчание. Чтобы как-то занять себя, я принялся считать пни. Их оказалось тринадцать, и внезапно меня осенило: может, здесь встречается шабаш?!
Только эта страшная мысль мелькнула в голове, как низко над поляной пронеслась летучая мышь и, резко свернув, скрылась среди деревьев. Потом словно бы ниоткуда возник большой мотылек и начал порхать над Дженнет, хотя, казалось бы, его больше должен был привлекать фонарь. Нет, он снова и снова описывал круги над ее головой, будто над пламенем свечи. Дженнет по-прежнему таращилась на меня. Может, вообще не заметила мотылька? Между тем он опускался все ниже, ниже и, казалось, готовился сесть на ее острый нос.
Внезапно, к моему потрясению, она высунула язык, схватила насекомое и затащила в рот. После этого лицо Дженнет впервые ожило – она расплылась в широкой, от уха до уха, улыбке, а потом быстро прожевала и проглотила добычу.
– Вкусный? – спросила Бет, искоса взглянув на нее.
– Ага, сочный, – кивнула Дженнет. – Не расстраивайся, следующий твой.
– Неплохо бы. Но что, если следующего не будет?
– Тогда поиграем во что-нибудь. Выбрать во что?
– Давай в «Сплюнь иголки». Мне нравится эта забава.
– Потому что ты всегда выигрываешь. Ты же знаешь, я плююсь иголками только по пятницам, а сегодня среда. По средам я могу делать только что-то легкое, поэтому пусть будет другая игра.
– А как насчет «По склону вверх тормашками»? – предложила Бет.
– Хорошая игра, – согласилась Дженнет. – Первый, кто доберется до подножия, выиграл!
К моему изумлению, обе упали со своих пней спиной назад и покатились вниз; они неслись все быстрее и быстрее, пока не исчезли в кустах ежевики. Несколько мгновений было слышно, как близнецы с треском ломают ветви, вскрикивают от боли и истерически смеются. Потом наступила тишина, и где-то неподалеку прокричала сова. Я поднял взгляд, но ее видно не было.
– Люблю, когда сестры играют! – улыбнулась Маб. – Сегодня ночью им придется зализывать раны, это уж как пить дать.
Несколько мгновений спустя девочки поднялись по тропинке и снова уселись напротив меня. Я не знал, смеяться или плакать. По крайней мере, я точно испытывал жалость, понимая, какую они только что вытерпели боль. Их заношенные платья превратились в лохмотья