А корабль всё падал и падал в языках пламени, вызванном трением корпуса об атмосферу. Наверное, со стороны это выглядело красиво, но сейчас эстетическая сторона вопроса Грэя волновала мало. Его больше всего интересовало: запустятся антигравитационные двигатели, или нет. Поверхность приближалась и уже заполнила собой весь обзорный экран, скаля прямо в лицо острые клыки горных вершин. Сказать, что было страшно, это не сказать ничего. Было страшно до ужаса, до онемения в конечностях и до струйки холодного пота, стекающей вдоль позвоночника.
Маты в переговорном устройстве сменились кряхтением, потом раздался сильный треск, короткий вопль, наполненный болью и страхом, и антигравы, вдруг, запустились. Ирма, преодолевая перегрузки, вызванные резким и сильным торможением, сразу выбралась из рубки, а командор, перехватив управление на себя, начал стабилизировать падение. Высоты не хватило, поэтому посадка в удачно подвернувшейся расселине получилась жёсткой. Поручив искусственному интеллекту корабля протестировать все системы на предмет повреждений, Грэй соскочил с ложемента и бросился в технологический тоннель. Уже на переходной палубе он столкнулся с Ирмой, которая с трудом тащила грузного Егора, сейчас обмякшего, бледного, смотрящего в никуда полуприкрытыми глазами, отчего-то резко выделявшимися на закопченном лице. От него несло гарью и горелой плотью.
– Живой? – бросил он девушке, перехватывая помощника.
– Живой. Поражение высоким напряжением получил. В капсулу надо.
– Беги, готовь. Я сам его дотащу.
– Я бот пришлю, – девушка умчалась в медицинский отсек, а командор, поудобнее перехватив тяжёлое тело Маслова, потихоньку двинулся следом.
А тяжёлый! И как его Ирма из тоннеля вытаскивала? Пока медицинский бот подоспел, Грэй почти полностью выбился из сил. Загрузив Егора на тележку, он с облегчением вздохнул и поплёлся вслед за укатившим роботом. В медицинский отсек добрался, когда бот уже укладывал помощника в медкапсулу, а Ирма что-то набирала на виртуальной клавиатуре. Крышка дрогнула и стала закрываться, и на пульте замигали огоньки. Диагностика началась. Грэй присел на выдвижную банкетку и уставился в монитор. На экране поползла таблица с указанием состояния всех органов. Напротив некоторых тут же красным засветилась надпись «Поражение» с процентами повреждений.
– Больше от нас ничего не зависит, – устало проговорила девушка и свернула клавиатуру. – Дальше дело капсулы.
– Насколько серьёзны повреждения? – поинтересовался командор.
– Ты же видел таблицу.
– Она мне мало что говорит. Это ты у нас специалист. Вот и объясни своими словами.
Действительно, три года назад, когда Ирма стала третьим членом экипажа «Бродяги», она первым делом прошла ускоренный курс врачебной подготовки, почти месяц проведя в гипносне, и теперь являлась высококвалифицированным медицинским специалистом. А на вопрос Грэя, зачем это нужно, если на корабле есть прекрасно оборудованный медицинский отсек, ответила, что врач в экипаже никогда не помешает, и нельзя надеяться только на аппаратуру.
– Если по-простому, то есть повреждения внутренних органов. И сильные. Разряд был мощным. Но, раз, сразу не умер, всё нормально будет. Правда, сутки в капсуле провести придётся. Там требуется замена селезёнки, одна почка отказала, лёгкое пробито, ожог сорока процентов кожного покрова, ну и по мелочи. Работы капсуле много предстоит.
– Как же так он влез?
– Не знаю. Но поломку устранил. Благодаря ему мы и не разбились. Как, хоть, сели? Тряхнуло знатно.
– Жёстко сели. Высоты не хватило. Нас стабилизаторы внутреннего корпуса спасли, а то бы тоже все переломались. Как опоры только выдержали? Думаю, диагностика систем уже закончена. Сейчас в рубку пойду, узнаю, что с кораблём. Заодно и оглядимся.
Хоть, корпус корабля такую жёсткую посадку и выдержал, внутренние системы нуждались в немедленном ремонте. Ремонтные боты, как тараканы расползлись по «Бродяге», устраняя мелкие поломки, а робот координатор каждые пять минут слал отчёты на центральный пульт. Мелкие повреждения они, конечно, устранят и без участия человека, но, вот, крупные без Егора – никак. Нужно ждать, когда Маслов излечится и выйдет из капсулы. В голове всплыло слово: «Восстанет», и командор нервно хихикнул отмечая у себя в виртуальном журнале ход ремонта, заодно определяясь по местности. То, что им подвернулась эта расселина, оказалось просто невероятным везением. Больше подобных мест в радиусе ста километров не было. Это подтвердили и два дрона, выпущенные искусственным интеллектом сразу после посадки. Сплошные скалы, перерезанные глубокими каньонами, крутые отроги и ледники на вершинах.
Сюда они летели по заданию Милкофа, на которого стал окончательно работать экипаж «Бродяги» два года назад. Кризис всё так же свирепствовал в федерации, перевозчики один за другим разорялись, а в сети всё чаще стали появляться объявления о продаже грузовиков. Заказов было мало, и за каждый велась ожесточённая борьба. А Милкоф платил. И