Двинулся в прихожую. Свет он включать не стал. В выпуклый глазок просматривалась дверь напротив – богатая, обшитая кожей, с большим импортным замком. В соседней квартире жил заместитель мэра по вопросам ЖКХ.
Спину холодило. Парень отвернулся от глазка. «Что за дела?» – думал он, наполняясь мороком. – «Нельзя так».
Потом, на всякий случай, вновь посмотрел в дырку, зажмурив один глаз, как снайпер. Никого. И тут неожиданно, да так, что сердце ухнуло и застучало в горле, раздался протяжный звяк – «дзыыыынь». На руках Гены, рабочих сильных руках, волосы поднялись, как кошачья шерсть. Он потянулся к телефону.
***
– Маленькие паразиты, – шипела учительница математики. – Никто не сознаётся.
– А вы детектор попробуйте, – вставил Никита. Он сидел с подвязанной щекой – лез зуб мудрости.
– Ты шутишь что ли? – не поняла Анастасия Николаевна.
Гена дымил у окна:
– Я так с ума сойду…
– Да, что ты, в самом деле! Это просто какая-то хитрая технология! Наверняка они научились контролировать систему, – предположил Никита, – через комп. –Он закрывал рот рукой, которой придерживал больную челюсть, поэтому голос его звучал глухо.
– Какую систему?! Ты чего?! Это же дверные звонки! И почему тогда этих хакеров долбанутых ещё не поймали? – вскинулся Гена.
– Потому, что в полиции долдоны работают, – учительница хлопнула себя по коленям.
Парни с интересом посмотрели на неё.
– Ладно, – она махнула рукой. – Давайте я картошки пожарю, что ли?
На исторической улице пахло шашлыком. Дым поднимался от мангалов, от сковородок, на которых жарили блины, от самоваров, от красных, развязных ртов. Над площадью, с бронзовым городским головой в центре, парило. Продрогший музыкант играл Шуберта на старинном рояле. Люди обходили его стороной.
Разгоряченные скоморохи из ДК «Химиков», «Строителей» и «Металлургов» танцевали и пели псевдонародное для химиков, строителей и металлургов.
Кокошники в стразах, красный атлас, ловкая присядка с выпадами. Старообрядцы в «криуле» пугали ребятню фокусами с тёсанным бревном.
Серебристые шары на тоненьких веревочках рвались в небо – низкое, печальное, увлекая за собой малышню.
Люди кучей мотались из стороны в сторону. Мокрый холод заползал под одежду. Люди ёжились, дули на руки и под воротники.
Хлопали флаги.
Мужики медленно наливались водкой.
Анастасия Николаевна измазала свое синее пальто кетчупом и теперь старательно затирала пятно салфеткой.
– Не надо так, девушка, – поучала её какая-то суетливая толстуха. – Вещь испортите.
Учительнице хотелось грязно выругаться, но она сдерживалась, помня, что она педагог, и лишь сконфуженно улыбалась.
– Как же ты так, солнышко, – почему-то извинялся Гена, хоть он был и не виноват. В честь праздника он надел новую куртку – горчичную, военного образца.
Анастасия