Он похлопал себя по карманам. Сильно хотелось курить. Чтобы унять желание, он достал сигарету и сжал ее в губах. Сидел и смотрел на улицу.
Рядом с бортом вагона, под окном, остановился модный автомобиль со светлым верхом. Кофе с молоком, блестящий бампер, верх откидывается. Клюг удивился. Форд 18, новинка американского рынка! Произведен не более полугода назад, и уже в Берлине? Это что за гусь за рулем?
Светловолосый здоровяк с квадратными плечами будто почувствовал на себе взгляд, и поднял голову.
Их глаза встретились, и Клюг слегка кивнул. Он сам не понял, для чего это сделал. То ли одобрил машину, то ли решил вдруг приветствовать незнакомца. Длинная вереница транспорта сдвинулась, и американская машина вскоре пропала в берлинском море.
Наконец утомительный путь завершился.
Старший инспектор вышел у большой каменной арки. Большая нелепая конструкция, возведенная по давно забытому поводу, повидала многое, – возвращение израненых фронтовиков с Восточного фронта, голод и инфляцию, спекулянтов, мешочников, митинги и демонстрации… Сейчас серые грязноватые камни пестрили серпами и молотами, нацистскими свастиками, воззваниями и призывами к стачке, уличным протестам, изодранными в клочья объявлениями, – где предлагалось все, – на аукционах, из рук в руки, из под прилавка, в подворотнях и парадных.
Часы на фронтоне вокзала показывали 18.35, в обеих шестиугольных башенках стекла отражали мутное небо, – с узкой багровой прожилкой, оставленной спрятавшимся за невысокие пакгаузы солнцем.
У трех высоких арок центрального входа клубился народ.
Уве Клюг остановился в отдалении, напротив. Закурил сигарету, и осмотрел, через замощенную булыжником привокзальную площадь, толпу у входа.
Он усмехнулся, – в этой толпе можно было найти всех представителей германского общества. От чопорного господина в теплом пальто с лисьим бортником и цилиндре, да еще и при трости с серебряным набалдашником, до деревенского жителя в подбитом ватой бесформенной куртке, с мешком на плече.
Через время наметанный взгляд обнаружил двух «курочек».
Он отбросил окурок и пересек площадь. Пока он это делал, парочка проституток, равнодушно поглядывала по сторонам. Одна, у которой из под тонкого платка выбивались крашеные светлые волосы, оделась в приталенное пальто с поясом, – недорогое, но с претензией на последний французский шик. Другая казалась проще. Дождевик, похожий на мужской, вульгарная шляпка с ярким пояском.
У обеих во рту дымились сигареты.
Уве подошел вплотную, не без усилия, так как пассажиры огибали женщин плотным потоком.
Первой его заметила блондинка. Она вытащила изо рта сигарету и оскалилась, демонстрируя плохие зубы.
«Можно себе представить, когда она это делает от чистого сердца» – содрогнулся Клюг.– «Или смеется во все горло».
– Какой