МВТУ гордился ещё старой школой, заложенной Н. Е. Жуковским и С. А. Чаплыгиным. Кафедры черчения, сопротивления материалов считались лучшими не только в стране, и в мире. Были отличные учёные и на закрытых кафедрах. Самым ярким на нашей кафедре М-5 был профессор Кирилл Петрович Станюкович. Он был из таинственной плеяды физиков и об его таинственном статусе говорили шутливые стихи:
«Я – гений Станюкович
Я к трудностям привык.
Передо мной Зельдович
Склонился и поник».
Он занимался тогда в основном теорией взрыва. Хотя увлекался многими необычными делами.
У Станюковича был совсем не профессорский вид. Он стригся «под бокс», оставляя без волос половину головы. По-молодому стремительный в движениях, он и в профессорской среде обходился без принятого политеса и отвечал ярко и остроумно, чем наживал себе немало врагов, казалось, на ровном месте. Его прокатывали на выборах в Академии Наук, лишая признанных званий и бенефитов, которые в своей многогранной деятельности он несомненно заслужил. Его это задевало и в повседневных отношениях он становился более резок и остёр.
Никто не знал, что творится в его маленькой головке? Известно, что великие идеи не зависят от размеров головы. И в стриженной голове Станюковича возникли одновременно идеи теории относительности и гравитации и авантюрные проекты поисков снежного человека. Как позже выяснилось интерес к ним был спровоцирован искусственно. Тогда США беспокоили старты китайских ракет и в горах Гималаев намечалась установка регистрирующих датчиков. А участившиеся экспедиции на соседние вершины мира логично было оправдать поисками снежного человека.
Учёба в техническом вузе включает массу чернового труда, связанного с черчением, лабороторками, обязательными заданиями. Отделяются зёрна от плевел. Ленивые сразу отбраковываются. Но при всей зажатости и заорганизованности существовали у нас и родники внутренней самодеятельности. На так называемой «Красной площади» – вузовском пятачке вывешивались местные «Окна Роста» – рисованные плакаты с талантливыми карикатурами и стихами на тему и рядом были свои изюминки в виде профиля высокогрудой девицы и её слова-стихи:
«Мне это всё давно приелось
Мол, все нужны и все важны.
А мальчики – какая серость
На всех широкие штаны».
В институте я начал вести дневник. В зелёной общей тетради я приписал на обложке, что тетрадь не общая, а моя и начал его в январе 1954 года цитатой Ленина: «Нужно иметь свою голову на плечах, чтобы в каждом отдельном случае уметь разобраться». Записи тетради заканчивались в феврале 55 года, хотя оставалась чистыми треть листов, потому что состоялось печальное событие, сохранившееся лиловой окраской различной степени большинства листов.
Дело в том, что мой первый