– Ну ты даешь, старика-то не жаль? Над своим вон как трясешься.
– Да его уже считай что не было. Вася заходит, дверь открыта, а старик стоит посреди комнаты и с кем-то яростно спорит. На Васю – ноль внимания. Вася замялся, начал было комнату обследовать, пока не допетрил, что старик разговаривает сам с собой. А Васю, который перед его носом, – в упор не видит. Говорит, даже думал отвалить потихоньку – но приказ есть приказ. Черт его знает, помешательство бывает и временным, а в юности он такой был, бля, правдоискатель, что ты! Даже отмотал пятерку, так что ну его на хрен. И такой смешной момент – старик орет благим матом: «Мое последнее слово? Слушай. Я отказываюсь от гражданства Российской Федерации, так что и судить меня не за что».
– И что?
– Ну и все. Он даже выстрела не почувствовал, сказал: «Я не ваш» – и рухнул замертво.
– А жена?
– Все спокойно. Она не в курсах, а про ту девку узнала – возненавидела до конца жизни. Примет версию следствия с большим облегчением.
– Дочь?
– Она в Америку летит, со свекрухой, с сыном, отрезанный ломоть, отца никогда не простит и сделает все, чтоб ее сын забыл русский язык как кошмарный сон.
– Домработница?
– Не о чем волноваться. Она верит только государству, как и большинство жителей нашей необъятной родины, – он захихикал. – Подписку о неразглашении в интересах следствия с нее, само собой, взяли.
– Ну а главное-то, договор?
– А что договор, один экземпляр лежит у него на столе, подписанный, все чин чином, мой у меня, твой тоже пока у меня.
– Слухай, братан, а про самоубийство ты не поторопился? Ты ж его живым оставил.
– Что я, дебил? Вася контролировал ситуацию, но все пошло по плану.
– Он вроде такой… задиристый, живучий.
– До поры до времени все такие. У них это, кстати, наследственное. Деда тоже кокнули в свое время. Когда я в досье этого типа копался, оказалось, у его деда тоже была вторая жена – в Иране, чуешь? Его туда заслали почву зондировать, а он на телке погорел. Может, просто не нужен стал, кто теперь разберет.
– Кому фирму-то продадим?
– Лев Семеныч давно мечтает.
– Ну, лады.
Вдруг буквы перед глазами Иванываныча сделались